На прошлой неделе вице-премьер Ольга Голодец побывала на возрождающейся буквально из пепла студии «Союзмультфильм». Обсуждала с аниматорами отраслевые вопросы, но вернулась оттуда с глобальной идеей – России нужна целенаправленная политика «культурного экспорта».
«Почему культура вдруг перестала быть экспортным товаром? Она вообще должна быть на первом месте, впереди всех программ», — сказала Ольга Юрьевна журналистам. Красивый предвыборный лозунг? Возможно. С другой стороны, «культурным экспортом» давно уже пора заняться, это действительно очень многообещающая тема.
Кого-то может покоробить экономический термин «экспорт» в отношении культуры. Но, как не пытайся от этого уйти, мы живем в рамках системы, «скелетом» которой является именно экономика. Нынешний министр культуры Владимир Мединский уже несколько лет исповедует – конечно, там, где это возможно – именно экономический подход к культуре и добился в том существенных успехов. Причем экономический – даже не в смысле прибыльности, а в смысле статистики. Не общие слова, а динамика в цифрах. Число кинотеатров, спектаклей, выставок, проданных билетов. Правда, прибыльность тоже присутствует. В начале года фильм «Движение вверх» стал самым кассовым за историю российского проката. Обогнал всех голливудских конкурентов, собрав почти 3 млрд руб.
Да, Россия и сегодня организует многочисленные культурные мероприятия за рубежом. Иногда целые «культурные сезоны». Но тот же год Японии или год Италии покрывает всего только одну страну. Чтобы охватить даже ключевых партнеров России, потребуется не одно десятилетие. «Культурный экспорт» подразумевает нечто гораздо более масштабное, системное и постоянное, чем эти сильные, но единоразовые инъекции российской культуры. Кроме того, любой экспорт приносит и финансовый доход – «культурный» может стать важным источником денежной поддержки для традиционно небогатой отечественной культурной отрасли.
Вы спросите, в чем проблема? Зачем государству брать это на себя и что-то организовывать? Берите свои книги, фильмы, картины, музыку, садитесь в самолет и везите на Запад. Истинное всегда само проложит себе путь. Проблема в том, что на «культурном рынке» как и на рынках обычных нет никакой свободной конкуренции. А есть точно такой же протекционизм, с которым сталкиваются, к примеру, наши поставщики стали или сельхозпродукции. Только выражается он не в заградительных пошлинах, а в системе негласных запретов или ограничений. Политическая конфронтация Москвы с Западом только обострила эти проблемы. Боятся не только «русских хакеров», боятся и русской «культурной экспансии». Любых образцов русской культуры, что не совпадают с местными штампами. Да и вообще постепенно внедряется мысль, что ничего ценного в культурном смысле Россия привнести не может. На днях на одной серьезной экономической конференции в Латвии крупный местный банкир назвал жителей России «дикарями», русский язык – «языком дикарей, который не является языком культуры». И, увы, никто не встал с места и не сообщил ему, что он идиот.
Расскажу о том, как работает система «культурных запретов» в близкой мне сфере – книжной. В середине прошлого года я подал заявку в британский проект In other words фонда Book Trust на грант для моей детской книги «Приключения эрмитажных котов». В рамках данного проекта фонд выбирает еще не переведенные на английский язык детские книги со всего мира, делает их частичный перевод и презентует британским издателям. Отбор происходит в два этапа. Сначала книги оценивают переводчики, потом делаются переводы лучших десяти книг («короткий список»), и комиссия выбирает четыре отрывка, которые получают «почетный титул». Издателям презентуются все десять переведенных отрывков «короткого списка».
В ноябре я получил письмо от руководителя проекта с поздравлением – «Приключения эрмитажных котов» вместе с девятью другими книгами были выбраны переводчиками из 230 присланных заявок. Меня попросили прислать информацию для презентации издателям и сами изданные книги для второго этапа конкурса. Конечно же, с нетерпением ждал результата второго тура в феврале. И? Бог с ним, что книгу не назвали среди лучших. Вопреки условиям конкурса ее вообще решили выкинуть из «короткого списка» и не презентовать издателям! Почему? «Ваша книга слишком русская для нас» — вот суть объяснений руководителя программы. Цитата: «Она потребует от читателя слишком больших знаний русской культуры и истории».
Перевод русской книги так напугал комиссию, что пришлось нарушить самими же написанные правила. Пойти на то, что иначе как «культурной цензурой» назвать нельзя. Почему не показать уже переведенный отрывок книги издателям, включив его в презентацию? Это же не потребует ни копейки дополнительных затрат? Нет, такое нельзя показывать и печатать! Вот так и работает культурный протекционизм. На Западе, увы, у принимающих решения людей есть четкий сюжетный запрос на книги (фильмы) о России – если, конечно, не говорить о Толстом и Достоевском. Очень легко, например, напечать книгу об ужасах сталинских репрессий. Говорят, в Париже живет один писатель, что уже много лет пишет исключительно об этом и прилично на том зарабатывает. В России все должно быть плохо – угнетение личности государством, голод, страдания, мечты о свободе. Пишите – и обрящете.
Получается замкнутый круг. Пробиться самостоятельно через эти фильтры почти невозможно. В России получить грант на перевод книги тоже малореалистично. Такие гранты выдает Институт перевода – и в прошлом году, например, там дали только один грант на детскую книгу.
Предложения Ольги Голодец об организации «культурного экспорта» — если, конечно, дойдут руки до детской литературы – я вижу во вполне конкретном ключе. Это гранты на перевод лучших произведений современных российских детских авторов. Деньги не ахти какие большие – перевод одной детской книги на европейские языки обойдется в среднем 300 тысяч рублей. Даже если перевести 100 книг в год – 30 млн рублей, тогда как, например, только фильму «Последний богатырь» государственный Фонд кино выделил безвозмездно 50 млн. Эффект же может быть огромным и долгосрочным – подрастающее поколение других стран с самых малых лет сможет приобщаться к русской культурной традиции, получать ощущения о России из хороших книг, а не только из медиа, где известно, как нас показывают и объясняют. С другой стороны, нашим детским писателям, которым отечественные издатели платят обычно 3-7 рублей с одной проданной книги при тиражах 1-5 тысяч экземпляров, выход на зарубежные рынки, где роялти в 10 раз больше, даст шанс сосредоточиться именно на литературе и создать много новых, интересных книг.
Автор: Петр Власов – журналист и детский писатель. Специально для RefNEWS.
