В последние годы аргументы вокруг проблемы убийства младенцев как приемлемого варианта морального поведения, создали огромное напряжение среди биоэтиков. В 2012 году два биоэтика поспорили в ведущем журнале о том, является или не плод, а также новорожденный младенец лишь потенциальной личностью, не имеющей никаких интересов. Они назвали детоубийство “абортом после родов”.
Разницы никакой, но звучит не так ужасно.
Возможно, простые люди вне академических кругов не возражают против абортов, однако словосочетание “убийство младенцев” является весьма провокационным.
К своему удивлению, биоэтики столкнулись со шквалом критики в газетах и на веб-сайтах по всему миру.
Однако мы пока не услышали окончания споров в отношении детоубийства, вероятно, потому что это логическое продолжение научных аргументов в пользу абортов.
Самая последняя партия доводов была опубликована в первой онлайн-статье журнала Bioethics, в которой финский биоэтик Джуна Рашанен (Joona Räsänen), из Университета Осло защищает моральную приемлемость детоубийства. (Пожалуйста, обратите внимание! Это не кампания по внедрению или легализации убийства младенцев, а споры о его теоретической допустимости).
Впервые Рашанен коснулся этого вопроса в 2016 году в статье в журнале Bioethics, и его утверждения были позднее оспорены несколькими учеными, выступающими в защиту жизни, а именно Кристофером Кацором (Christopher Kaczor). Сложно в одной статье передать все аргументы, приведенные Рашаненом и его оппонентами, но вот некоторые основные моменты.
Во-первых, биоэтик подчеркивает, что не пытается оправдать детоубийство. Он просто хочет указать на то, что аргументы людей, защищающих жизнь, якобы являются ошибочными, и не могут упразднить детоубийства в качестве морально допустимого варианта.
Ученые, выступающие за жизнь, считают, что новорожденные имеют право на жизнь, и что убийство младенцев является неприемлемым деянием, потому что оно лишает их этого права. Это не так, отвечает Рашанен. Существует аргумент, разрешающий убийство младенцев и не отказывающий им при этом в праве на жизнь. Он выдвинул его в прошлогодней статье в Bioethics в контексте эктогенеза, или вынашивания младенцев в искусственных чревах. Теоретически, эмбрион можно вырастить в одном из этих устройств против воли его биологических родителей, что нарушает их право на личную жизнь. Таким образом, у них есть право убить младенца. Поскольку этот аргумент может оказаться в новинку для читателей, стоит процитировать Рашанена целиком:
Возможно, есть аргумент, который, к примеру, дает генетическим родителям право убить (или оставить умирать) своего новорожденного младенца, даже если последний имеет право на жизнь. К примеру, можно сказать, что у людей есть право на генетическую приватность, а существование в мире новорожденного младенца, несущего генетический материал своих генетических родителей, нарушает их право на генетическую приватность. Другими словами: плод не имеет права на генетический материал своих родителей.
А что, если выращенному в искусственных условиях человеку уже 10 лет? Разве он не посягает на право на приватность своих родителей? Нет, утверждает Рашанен, этот человек живет уже достаточно давно, и, в связи с этим имеет “устойчивый интерес к тому, чтобы продолжить жить”.
Аргументы в защиту жизни также включают утверждение, что даже эмбрионы имеют право на жизнь. Рашанен свел это утверждение к абсурду:
Если смерть эмбриона наносит вред эмбриону, как и смерть обычного взрослого человека ему самому, тогда случайные аборты являются одним из самых серьезных заболеваний нашего времени, и если мы ничего не делаем, чтоб это остановить, то поступаем аморально. Поэтому, если возражающие против абортов ученые на самом деле верят, что у плода есть значимый моральный статус, то у них имеются сильные моральные возражения против спонтанных абортов. Однако мало кто из них направляет на это усилия.
И наконец, личность — это концепт, зависящий от прохождения определенного порога: плод может стать личностью только развив достаточно качеств, чтобы считаться человеком. Это стандартный ответ на возражения защитников жизни, однако Рашанен приукрасил его еще одним сведением к абсурду:
Стандартный человеческий плод (или младенец) не может оценить продолжение своей (или вообще чьей-либо, если на то пошло) жизни, таким образом его убийство не наносит ущерб его процветанию, оно нарушает лишь его возможное будущее процветание. Сама возможность будущего процветания как причина получения морального статуса кажется недостижимой точкой зрения, если только мы не признаем, что кошки, которых можно магическим образом превратить в людей с помощью чудодейственной сыворотки, будут иметь те же права, перед тем, как ввести им сыворотку, что и люди. То есть, только по той причине, что они потенциально могут процветать в будущем, как и мы.
Статья Рашанена может разжечь очень серьезные дебаты в блогах и соцсетях. Обычные люди обычно более остро ощущают возможные последствия теоретических рассуждений, чем ученые. Они знают, что сегодняшняя статья может стать завтрашним законом. “Аборты после родов” уже являются реальностью в Бельгии и Нидерландах (хотя их называют педиатрической эвтаназией). Многие люди могут почувствовать, что возведение теоретического помоста для легализации их в другой стране — чрезвычайно опасно.
(При этом Рашанен признает, что его критики, выступающие за жизнь, “привели свои возражения в отношении этого важного вопроса в уважительном и цивилизованном тоне”).
Автор: Michael Cook
Источник: MercatorNet.
