Начну с инсайда. С того, что можно подслушать в зале, в буфете, за кулисами и не только.
Почему премьера, обещанная в мае, появилась в декабре?
За кулисами все, включая артистов, за это особо благодарили одного единственного человека — Романа Абрамовича.
Инсайд: Не было бы никакой премьеры 09.12.2017, если бы Абрамович не поставил вопрос ребром: Или дирекция Большого находит в расписании этого года дни для показа «Нуреева», или он, Абрамович, покидает Попечительский совет Большого театра. И дело ведь оказалось не в том, что олигарх раскапризничался и не захотел ждать несколько месяцев до мая. Говорили, до него дошла информация, что дирекция Большого планировала перенос спектакля еще на год, а может и на два.
Планировался перенос, несмотря на то, что все самые спорные моменты первого скандального прогона в этом варианте, который сейчас показал Большой — удалены. Нет фотографии голого Нуреева ни на заднике, ни в виде танцующего голого премьера на сцене.
Танец трансвеститов и дуэт Нуреева с Эриком Бруном все же остался. Но убери и это, можно было бы спектакль в самом деле отменить навсегда.
Так что благодарили Абрамовича не зря. Но, поскольку это инсайд, про это никому ни слово!
После сегодняшнего дня уже не инсайд заметно округлившийся живот Дианы Вишневой. Сидела в ложе, живот не скрывала. По сему поводу очень за нее рада. Все самые добрые пожелания ей и ее супругу!
Еще один инсайд: Исполнять партию Нуреева в первом составе, в свое время было предложено Овчаренко. Но он отказался танцевать совершенно голым. Сцена была крохотная, но тем не менее. Овчаренко потребовал бандаж телесного цвета. А вот премьер из второго состава – Лантратов, голым танцевать с самого же начала согласился. В итоге он и получил право на Первый состав.
А после скандального прогона танец голого Нуреева, по решению руководства театра, был заменен на танец Нуреева, но в телесном бандаже. Во всех составах. Но Лантратов так и остался вместо Овчаренко в первом составе. Овчаренко танцует 10-го во втором составе. Те, кто понимают хитросплетения табеля о рангах в Большом – поймут, почему уделяю составам такое внимание.
В зале был весь московский бомонд. Это уже не инсайд. Были даже те, которых я ни разу до этого не видела в Большом. Событие, видите ли, уходящего года! Грешно не отметиться! Отметились в итоге все. Поименно не буду перечислять. Откройте последние страницы любого глянцевого журнала, ткните пальцем в первого попавшего персонажа светской хроники и не ошибетесь. Был (была) на Нурееве.
Были чиновники, звезды, политики. Были почти все.
Не было только режиссера. Серебренников присутствовал надписью на майках Ильи Демуцкого и Юрия Посохова: «Свободу режиссеру». В таком виде соавторы и вышли на поклоны.
А дальше для тех, кто так же любит балет, как я.
Синтез балета, театра, оперы. Нечто совершенно новое для исторической сцены Большого. Но не для отечественного театра. Все это уже было в Русском балете. В антрепризе Дягилева. Это все — родом из «Русских сезонов»! Хорошо это или плохо?! Конечно хорошо.
Работа проделана огромная и очень серьезная.
Прекрасная хореография, особенно в дуэте Нуреева и Эрика. Достойно нашей балетной школы — поставлены все без исключения номера (спектакль слегка на эти отдельные номера «рассыпается», но это не портит общего впечатления).
Изумительная музыка, с цитатами всем знакомых музыкальных фрагментов из классических балетов Чайковского, Минкуса, Вагнера. Прекрасны по ломанной пластике номер о Наталье Макаровой, поставленный на знаменитое адажиетто из 5 симфонии Малера. И все — в очень щадящей, интеллигентной переработке, блестяще «вмонтированное» в оригинальную музыку.
С точки зрения хореографии, то уверена, что последние сцены Нуреева займут совершенно отдельную нишу в истории мировой хореографии.
Последняя сцена. Баядерка. Балет, который Нуреев переработал и в своей интерпретации поставил в Опера Гарнье. Она так и идет сегодня в Париже. В постановке Нуреева, а не Петипа. (Первое отделение, правда, целиком Петипа, его Нуреев не менял). Именно Баядерка стала его прощальным выходом на сцену. Уже смертельно больной Нуреев, во время поклонов вышел в черном фраке к зрителям в театре Гарнье в 1992-ом. Каждый, кто в тот вечер присутствовал в зале Гарнье — понимал, что это было прощание Нуреева с публикой, с театром, со сценой.
В «Нурееве» Серебренникова знаменитый танец теней, финал из Баядерки – так же превращается в сцену ухода Нуреева. С дирижерской палочкой, которой он дирижировал в Венской опере, Нуреев спускается со сцены прямо в оркестровую яму. В белом тюрбане, смертельно бледный, в черном фраке, сам как тень из Баядерки. Дирижируя последним актом Баядерки и своей жизни.
В это время на сцене, в какой-то момент, среди спускающихся по лестнице теней – сильфид, неожиданно появляются и тени – мужчин танцовщиков. И опять все «вмонтировано» очень органично, не вызывая отторжения. Наоборот, все это невероятно красиво. Последняя сцена – незабываемая! Она достойна Петипа!
Последнюю фразу – которой хотела бы закончить этот пост – до меня уже написали на своих майках композитор и хореограф — Илья Демуцкий и Юрий Посохов. И вышли с этой надписью на поклон.
Ничего лучшего я сказать и не могла бы.
Автор: Кети Хараидзе
