Когда материнство становится лишь способом наживы, и женщина, и ребенок, которого она носит, терпят ущерб. Суррогатное материнство подрывает достоинство как женщины, так и ребенка.
«Честное торговое сурргатное материнство — вот что нам нужно», — заявила мне соцолог Амрита Панде (Amrita Pande), когда мы разговаривали о ее новой книге «Чрево за работой: традиционное суррогатное материнство в Индии» (Wombs in Labor: Transnational Surrogacy in India), недавно опубликованной издательством Columbia University Press.
Прочитав ее книгу, я решила взять у Панде, теперь читающей лекции в Университете Кейптауна в ЮАР, интервью по скайпу и обсудить с ней ее взгляд на беременность как на работу в растущей миллиардной индустрии оплачиваемого суррогатного материнства в Индии.
В своей книге Панде вспоминает, как в 2006 году прочла статью в газете The Guardian, в которой говорилось о «новой форме привлечения сторонних ресурсов в Индии». В статье было описано, как пары со всего мира приезжают в страну, чтобы нанять суррогатных матерей, которые выносят их детей, и оплачивали сумму, которая в несколько раз меньше, чем стоимость услуги в их собственной стране. На тот момент Панде только недавно иммигрировала в США для учебы. Ее глубоко огорчила мысль, что ее родная Индия наполнена не только бродячими собаками и колл-центрами, но и эксплуатационными фермами по выращиванию детей. По словам Панде, эти «ужасающие картины преследовали» ее.
Это новое знание о растущем рынке по выращиванию детей — и открытие, что в этой сфере было проведено очень мало серьезных исследований — побудило ее в течение пяти лет заниматься изучением суррогатного материнства в Индии. Ее исследования вылились в написание книги «Чрево за работой». Эта важная книга послужила огромным вкладом в необходимый международный диалог о суррогатном материнастве. Однако вывод, к которому пришла автор книги, что суррогатное материнаство стоит не запрещать, а регулировать, оставляет пространство для ужасающего нарушения прав человека.
Беременность как работа
Панде начинает свою книгу с того, что бросает вызов искаженному устоявшемуся мнению, растиражированному СМИ, об индийском рынке суррогатного материнства. Она предполагает, что ситуация намного сложнее, чем просто столкновение нужд женщин из двух различных классов: покупающие богачи в Индии и из-за рубежа и бедные женщины, нуждающиеся в финансах, которые вынуждены продавать или сдавать свою матку в аренду. Она настаивает на том, что мы не должны пускаться в споры о материнстве и рождении детей, а вместо этого должны рассмотреть эту практику через призму работы, которая есть производство и воспроизводство.
Исследование Панде в основном опирается на многочисленные опросы, которые она провела, и на данные, собранные во время поездок на встречи с различными «акционерами» зарождающегося рынка. За пять лет Панде трижды приезжала в Индию (в 2006, 2007, и 2011 годах). Она посетила клиники суррогатного материнства и опросила суррогатных матерей, их мужей и родственников. Она также разговаривала с будущими родителями, докторами, медсестрами, суррогатными брокерами и хозяйками хостелов, где женщины проживают во время беременности.
По прибытию в Индию она ожидала увидеть репродуктивные бордели, буквально фермы по производству детей, которые необходимо закрыть. Однако, оказавшись там и не обнаружив ничего подобного, она начала опрашивать женщин и заметила, насколько все это похоже на работу.
Как объяснила Панде мне во время интервью, беременность — это «адский труд», а быть беременной — это работа. Она сравнила этот опыт со своим исследованием рабочих на заводе в Бангладеше, осознав, что эти женщин тоже в своем роде дисциплинированные рабочие. Эти женщины скооперировались, чтобы делиться своим негативным опытом сотрудничества с различными агентствами, чтобы требовать оплаты на суррогатном рынке и иметь слово во время переговоров о компенсации и оплате труда.
В ее книге особенно выделяются голоса и истории самих женщин-суррогатных матерей. В большинстве своем эти женщины не имеют нормального уровня образования. В одной обычной клинике она обнаружила, что шесть женщин были вообще безграмотны, у семи было только начальное образование, шестнадцать из них посещали среднюю школу, двенадцать получили полное школьное образование и только одна закончила колледж. Панде с готовностью признает иронию ситуации: эти отчаявшиеся найти достойный заработок женщины (которых, возможно, втянули в эту практику) обычно почти не имеют доступа к нормальному здравоохранению. Однако во время суррогатной беременности им оказывается «медицинское гипервнимание»: на их организм обрушивается огромное количество медицинского вмешательства, в том числе хирургических процедур. В данных 2007 года, собранных в Материнской клинике Армаан, в городе, который Панде называет Гарв, она отметила ряд женщин, которые успешно родили своих детей нормальным образом, однако от суррогатных матерей потребовали родить детей с помощью кесарева сечения. 37 из 38 суррогатных матерей рожали детей с помощью кесарева. Панде пишет: «Обычные роды не только означали бы меньшее количество медицинского вмешательства, но также увеличивали бы возможность для этих женщин снова стать суррогатными матерями. Эти требования можно рассматривать как стратегию управления трудом, используемую женщинами в попытке защитить свои собственные интересы, хотя их определение «интереса» зачастую варьируется. Одновременно, эта победа дала женщинам ощущение контроля над своим телом и своей жизнью».
Действительно ли женщины добровольно выбирают суррогатное материнство?
Разбирая непростое понятие «выбора», Панде пишет о трех категориях женщин. Первая — женщины, которые стали суррогатными матерями по своему собственному выбору. Вторая — женщины, которых наняли суррогатные брокеры. И третья, последняя категория — женщины, которых «убедили» мужья или родители мужа стать суррогатной мамой.
Панде задокументировала истории этих женщин, чтобы связать их суррогатную беременность с образовательным или рабочим опытом. Чувствовали ли они давление семьи, вынуждавшей их заключить договор о суррогатной беременности? Хранили ли они свое решение в тайне? Эти связи являются частью сложной системы, почему женщины выбирают суррогатное материнство и как формируется их опыт суррогатной беременности. Панде приходит к заключению: «Вне зависимости от того, вынудили ли этих женщин семьи, медсестры или брокеры, или же они решили так сами, все суррогатные матери, которых я встретила в клинике в Гарве, были мотивированы простой нуждой в финансах».
Меня больше всего удивило описание Панде женщин, которые заключили договор об оплачиваемой суррогатной беременности, мотивируясь идеей, что их финансовые обстоятельства кардинально изменятся в лучшую сторону. В конечном итоге этого не произошло. Вот история одной женщины:
Савита планировала прекратить выполнять низкооплачиваемую сложную работу в клинике и использовать деньги, полученные за суррогатное материнство, для обеспечения комфортной жизни. Она была уверена, что деньги изменят ее жизнь. Через год после родов я столкнулась с ней, когда она подметала полы во дворе клиники. Она рассказала, что в ее уровне жизни не произошло никаких изменений, и она продолжает работать уборщицей в клинике: «Мне так мало здесь платят, что мне приходилось использовать часть денег для ежедневных покупок. Я не смогла ничего накопить. Большая часть финансов пошла на лечение моего мужа. Затем моя внучка заболела туберкулезом, и хотя я потратила много денег на лечение, мы не смогли ее спасти. Теперь, вопреки моему опыту и желанию, моя дочь тоже собирается стать суррогатной матерью».
За время своего исследования, Панде изменила мнение о том, что практику суррогатного материнства стоит запретить, и пришла к точке зрения, что суррогатное материнство — этичная работа, которую необходимо урегулировать, чтобы не эксплуатировать женщин и младенцев. Она полагает, что суррогатным матерям необходимо предоставить право организовывать профсоюзы, вести переговоры с предполагаемыми родителями в отношении того, какой контакт (если он будет) они смогут поддерживать с детьми после рождения, смогут ли они отказаться от родов с помощью кесарева, когда это возможно, и даже смогут ли они быть указаны в свидетельстве о рождении, если это будет оговорено заранее.
Как мы должны защищать женщин?
С точки зрения Панде, суррогатные женщины должны принять участие в диалоге по борьбе с клеймом «одноразовых грязных рабочих» вместо уважаемых тружениц и матерей. На самом деле, во время интервью она сказала, что запрет суррогатного материнства (который я поддерживаю) является непродуктивным, вредит работницам и только заставляет рынок переехать в другие страны. Панде считает, что долговременным решением является послабление правил, касающихся суррогатного материнства в других странах, чтобы людям не приходилось покидать свою страну с целью найти суррогатную мать. В своей книге Панде предлагает «международную модель суррогатного материнства, основанную на открытости и прозрачности по трем параметрам: структуре оплаты, медицинского процесса и отношений, завязываемых во время суррогатной беременности». Ее решение должно предотвратить эксплуатацию женщин. Она еще раз подчеркивает, что суррогатное материнство — это работа, и что работницы должны иметь возможность обсуждать оплату своего труда, медицинское обслуживание и быть вовлеченными в принятие решений касательно их роли в отношении предполагаемых родителей и детей, которых они им родят.
В период, когда споры вокруг суррогатного материнства ведутся не о том, чтобы его запретить, а о том, как его практиковать, книга «Чрево за работой» является важным вкладом. Я сторонница мирового запрета на подобную практику, поэтому для меня жизненно необходимо выслушивать голоса таких людей, как Панде, и вступать с ними в диалог. И все же, даже после прочтения ее книги и личного разговора, я не понимаю, как женщины могут добровольно выбирать суррогатное материнство. Меня не убедили, что суррогатное материнство является работой, подобно любой другой, или что его необходимо регулировать с помощью трудового законодательства. Читая «Чрево за работой» я размышляла: учитывая неотъемлемый риск эксплуатации, как подобная практика вообще может быть подвержена государственной регуляции?
Беременность — это не просто труд, как заполнение бумаг или розничная торговля. Ее нельзя превращать в мировое денежное предприятие. Суррогатное материнство подрывает достоинство женщин и детей, рождаемых с помощью системы воспроизводства. Суррогатное материнство требует, чтобы у матери и ребенка отсутствовала связь, являющаяся очень важной частью человеческого воспроизведения, которая защищает физическое и психологическое благосостояние как мамы, так и малыша. Когда материнство становится просто средством заработка, и женщине, и ребенку наносится ущерб, превращающий их в вещи, что несовместимо с достоинством человеческих существ.
Источник: The Public Discourse
