Группа Blood Covenant мало того, что стали образчиком лучшего христианского блэк-метала на постсоветском пространстве, так этот коллектив появился оттуда, откуда его меньше всего ожидали – из Армении. Конечно, на мировой рок-карте страна давно обозначена благодаря феноменальному успеху System of a Down. Тем не менее христианской тяжелой музыки оттуда едва ли можно было ожидать тем, для кого представление об Армении ограничивалось победоносной сборной КВН «Новые Армяне» и «КамедиКлабом».
Мы поговорили с одним из основных участников коллектива Гариком Амяном о группе, тяжелом металле и последних событиях, происходящих в Армении.
Blood Covenant были одним из первых, по-настоящему, качественных христианских блэк-метал коллективов на постсоветском пространстве. Напрашивается вопрос: почему вы выбрали такой жанр и как к этому отнеслись христиане, в частности из объединения ваших церквей «Слово Жизни»?
Выбор жанра был, по большей части, обусловлен тем, что нам такая музыка нравилась. Хотелось работать именно в таком ключе. Мы видели, что есть большая часть аудитории, которой можно было донести Слово Божье через такую экстремальную музыку. Это было совпадение нашего желания играть такую музыку и самой целесообразности донесения Послания через нее.
В «Слове Жизни» отношения были весьма противоречивыми. Например, наш пастор Артур Симонян всегда помогал нам, стоял за нашей спиной, понимая, что мы в первую очередь христиане и наша цель не просто тусоваться и играть музыку, а донести Евангелие. И мы не раз это делали, выступали в клубах, общались с «металлистами», а затем некоторые из них приходили к Господу. Но были и те христиане, которые крайне негативно относились к нашему творчеству, называя исполняемые нами песни «сатанинскими». Мы к этому относились с пониманием. Кроме того, я не призываю проповедовать какой-то жанр, ведь Бог призывал нас не жанры проповедовать, а Евангелие. Мы даже настоятельно рекомендуем людям не распространять нашу музыку в церкви с более религиозным мышлением, потому что она нацелена не на общецерковную аудиторию, а, в основном, на мирских людей, которые любят экстремальные жанры. Мы не продаем наши альбомы только в христианских магазинах, мы продаем их в светских магазинах Армении. А христиане, которые любят нашу музыку, итак знали и знают о нас, без рекламы в церкви. Кроме того, наши альбомы и записи всегда были доступны в сети для свободного скачивания.
Я уважаю мнения тех, кто не понимают нашу музыку. Но я, например, сам пришел к Богу, благодаря христианскому metal-у. Я пришел играть в ВС (тогда еще Iron Cross) будучи мирским музыкантом, просто из музыкального интереса и через пару недель, после очередной пьянки, принял Иисуса Христа. С тех пор я абсолютно не употребляю алкоголь, сигареты и т.д. Христианский metal может менять жизни, и я тому яркий пример.
Я предпочитаю поступать как Павел, то есть с человеком, который не понимает и не принимает данный жанр, я не поднимаю тему такой музыки и не делаю на ней акцент в общении, чтоб «не совращать немощных в вере».
А что сейчас с Blood Covenant?
После переезда нашего вокалиста Сегора в Россию, мы географически разделились. И в последнее время группа перестала активно действовать. Но по моему личному мнению, группа уже себя изжила, сделав все, что должна была сделать. Теперь я занялся проектом Narrow Gate, который сейчас в состоянии развития. Мы хотели выпустить с новой группой альбом, но по ряду обстоятельств не успели этого сделать в прошлом году, но постараемся наверстать в текущем. Я больше настроен сейчас отдавать свои силы и время именно в Narrow Gate.
Скоро выйдет новый ЕР от Сегора в жанре прог-ан-дэз-метал. Мы параллельно все продолжим творчество. Я в Narrow Gate, а Сегор в своем проекте. И я думаю, на данный момент можно сказать, что коллектив Blood Covenant завершил свой путь.
В вашей музыке чувствуется основание армянской фолк-музыки. Те же System of a Down, давно живущие в США, прославились именно благодаря армянскими «завитушками» в творчестве, в частности мощным распевками Сержа Танькяна. Армянской музыке всегда присущ национальный колорит?
Относительно тонкости и колорита, очень многие, кто плохо знаком с армянской музыкой и ее звучанием – ладовой составляющей, часто соотносят ее к общей Восточной. Поэтому армянскую музыку часто путают с турецкой, персидской и азербайджанской, но понимающий слушатель заметит разницу. Чисто армянская музыка имеет свой неповторимый колорит, который нельзя отнести к другим ориентальным колоритам. И поэтому она присуща чисто армянской музыке и фольклору, которых, к сожалению, осталось не так много.
В Армении уже почти две недели проходят митинги, связанные с назначением премьером бывшего президента Сержа Саргсяна (На момент выхода интервью Саргасян подал в отставку — ред.). Ты, как резидент, расскажи, что происходит в вашей стране прямо сейчас? Потому что большинство получат информацию искаженную, прописанную пропагандистами с ТВ, чье жизненное кредо – ложь и подтасовки.
В Армении происходит Реформация. Народ устал от лжи, самой формы правления, сгнившей еще со времен Советского Союза. Так сказать, нож дошел до кости и больше нет сил терпеть. Поэтому народ вышел и высказывает свое мнение. Я лично не за оппозицию, но и не за действующую власть. Я за свободную Армению. И большинство людей не оппозиционеры, а просто те, кто устали от постоянного обмана. Нам нагло врут в лицо, почти прямым текстом говоря, что мы, мол, как вас обкрадывали, так и будем обкрадывать. А несогласных запугивают, применяя силу. Но мне кажется, эту Реформацию уже не сломить. Можно остановить оппозицию и коалицию, но когда возмущен весь народ, это уже необратимый процесс.
Власть грозится применением силы, напоминая о неудачной попытке революции десятилетней давности. Но тут важно понимать, что в Армении происходить не «Майдан» с целью евроинтеграции. Это крик народа, доведенного до точки кипения. И народ требует ответов на свои вопросы. Цунами, поднявшее по всей Армении сотни тысяч людей, говорит о том, что страна не будет прежней. Даже если останется нынешняя власть, она не будет прежней. Власть понимает, что народ это не просто стадо, которое послушно будет следовать туда, куда они укажут. Они видят, что это народ, который может подняться и требовать свое.
Наша же позиция христиан в том, чтобы действовать мудро, разумно, не поддаваясь на провокации. Мы против агрессии и мы призваны молиться за власти, а не проклинать, но терпеть и мириться с нынешним тираническим режимом уже больше невозможно.
Притесняет ли нынешняя власть церкви в Армении и насколько христианам свободно живется в стране?
Открыто – нет. Но, на самом деле, по госзаказу снимаются разные фильмы, клевещущие на христиан-протестантов, проводятся разные акции по борьбе с «сектантами». На государственной службе и в силовых структурах не поощряют посещение сотрудниками любой церкви, кроме Апостольской. Мы живем в режиме пассивных гонений. Думаю, сегодня наша ситуация не сильно отличается от ситуации в России.
Наши евангельские церкви имеют позицию оставаться полностью вне политики. Мы не поддерживаем оппозицию и не призываем фанатично выступать за правящую власть. Мы призываем не забывать, что мы христиане и первая наша цель – Евангелие. Церковь призвана благословлять и молиться, чтобы те, кто будут у власти, поддерживали христианские ценности и убеждения.
Проводя параллели с «Майданом», где в церквях призывали выходить на площади, могу с уверенность сказать, что у нас такого не делают. Я и мои знакомые можем выходить и участвовать в митингах, либо просто оставаться безучастными, но это наше личное решение. Выражать свой протест или нет – решение каждого. И с кафедры к этому у нас не призывают.
