Вот вам небольшой тест:
— Кто в библейских историях проглотил Иону?
— Сколько животных каждого вида Моисей взял с собой в ковчег?
Наверняка вы ответили «кит» на первый вопрос, и «два» на второй. Как и большинство…хотя они прекрасно знают, что ковчег в Библии построил Ной, а не Моисей.
Психологи называют этот феномен «Иллюзия Моисея».
Это еще один пример того, как плохо люди справляются с тем, чтобы замечать фактические ошибки в окружающем мире. Даже когда люди знают верную информацию, они часто не замечают ошибок, а затем даже продолжают использовать эту неправильную информацию в других ситуациях.
Исследования из когнитивной психологии показывают, что люди по своей природе не сильно стараются проверять факты: нам очень сложно сравнивать то, что мы читаем или слышим с тем, что уже знаем по этой теме. В так называемую эру «фальшивых новостей» эта реальность приобрела весьма важные последствия для того, как люди потребляют новости в СМИ, соцсетях и других источниках информации.
Не замечаем заведомо неверную информацию
Ученые продолжают изучать Иллюзию Моисея с 1980-х годов. Она возникает при самых разнообразных вопросах, а основной находкой стало то, что хотя люди знают правильную информацию, они не замечают ее и продолжают отвечать на вопрос.
80% участников первоначального исследования не заметили ошибку в вопросе, несмотря на то, что потом правильно ответили на вопрос: «Кто взял животных в ковчег?» Это происходило даже тогда, когда респондентов предупреждали, что с вопросами возникнут определенные проблемы, и предоставили пример неправильного вопроса.
Иллюзия Моисея демонстрирует так называемое пренебрежение знаниями, как говорят психологи: у людей есть необходимые познания, однако они их не используют.
Мы с коллегами изучали явление пренебрежения знаниями, давая участникам почитать выдуманные истории, содержащие истинную и ложную информацию о мире. Например, одна история рассказывала о летней стажировке персонажа в планетарии. Некоторая содержащаяся там информация была верной: «Мне повезло, я смог примерить огромный космический скафандр. Не знаю, был ли я кем-то определенным, Нилом Армстронгом, например, первым человеком, высадившимся на Луну». Другая информация была неверной: «Сперва я должен был выучить все обычные астрономические факты, начиная с того, как устроена наша Солнечная система, что Сатурн – самая большая планета и так далее».
Затем мы дали участникам простейший тест с некоторыми новыми вопросами (Назовите драгоценный камень красного цвета) и вопросами, относящимися к информации из истории (Какая самая большая планета в Солнечной системе?). Мы обнаружили положительный эффект от прочтения истинной информации в рассказе – участники чаще верно отвечали на вопрос «Кто был первым человеком, высадившимся на Луну?». Также были обнаружены негативные эффекты от прочтения дезинформации: участники реже вспоминали, что Юпитер является самой большой планетой, и чаще отвечали, что это Сатурн.
Негативный эффект от прочтения ложной информации возникает, даже когда она напрямую противоречит первоначальным знаниям людей. В одном исследовании мы с коллегами протестировали участников на простейшие знания за две недели до прочтения наших историй. Таким образом, мы знали, какими познаниями владели и не владели наши респонденты. Однако потом они все равно ухватывались за ложную информацию в историях. В действительности, участники одинаково часто использовали ложную информацию из истории, когда она противоречила и не противоречила их предыдущим познаниям.
Можно ли улучшить свой навык подмечать неправильную информацию?
Итак, люди часто не замечают ошибки в том, что они читают, используя их в дальнейшем. Однако, что мы можем сделать, чтобы предотвратить это влияние дезинформации?
Специальные обширные познания помогают, однако даже они не могут решить проблему до конца. Даже выпускники биологического факультета пытаются дать ответ на искаженные вопросы, такие как «Вода содержит два атома гелия и сколько атомов кислорода?», хотя они реже отвечают на них, чем студенты-историки (для вопросов, связанных с историей, происходит обратный процесс).
Многие попытки вмешаться, которые мы предпринимали с коллегами, чтобы уменьшить доверие людей к дезинформации, не удались или даже вышли нам боком. Сначала мы полагали, что участники с большей вероятностью заметят ошибки, если дать им больше времени на обработку информации. Поэтому мы представили им истории в формате книги-ленты и замедлили скорость презентации. Однако вместо того, чтобы использовать дополнительное время для того, чтобы обнаружить и избежать ошибки, респонденты стали еще чаще применять дезинформацию из историй при дальнейшем выполнении простых тестов.
Далее, мы попытались выделять важную информацию красным шрифтом. Мы предложили читателям обратить особое внимание на фразы, выделенные красным цветом, в надежде, что особое внимание к неправильной информации поможет им заметить и избежать ошибок. Вместо этого они обратили на них еще больше внимания и таким образом еще чаще повторяли их в тесте.
Один из способов, который, вроде, помогает, — это действовать как профессиональный проверяющий фактов. Когда участникам дали задачу отредактировать историю и выделить любые неточные суждения, они меньше всего подчерпывали дезинформации из истории. Аналогичные результаты были получены, когда участники читали рассказ по предложениям и решали, содержит ли каждое из них ошибку.
Важно отметить, что даже проверяющие факты читатели пропускали много ошибок и подчерпывали ложную информацию из рассказов. Например, получив задачу найти ошибки в каждом предложении, респонденты отметили около 30% несоответствий. Однако учитывая их предыдущие познания, они должны были заметить по меньшей мере 70%. Поэтому подобный тип внимательного чтения помогает, однако люди все равно пропускают многие ошибки и используют их при выполнении дальнейших тестов.
Почему люди с таким трудом замечают ошибки и дезинформацию? Психологи полагают, что этому есть по меньшей мере два объяснения.
Во-первых, люди изначально предрасположены верить, что информация является истинной (в конце концов, большинство вещей, которые мы слышим или читаем, являются истинными). На самом деле, существуют доказательства, что наш мозг сперва относит все утверждения в категорию истинных, и нам необходимо совершить дополнительное когнитивное усилие, чтобы отметить в них ложь.
Во-вторых, люди склонны принимать информацию до тех пор, пока она близка по смыслу к правильной. В естественной речи очень часто наблюдаются ошибки, паузы и повторения («Она была одета в голубое – ну, я имею в виду, черное, черное платье»). Одно из предположений основывается на том, что для того, чтобы поддерживать разговор, нам нужно не отставать – принимать информацию, которая «достаточно хороша» и просто идти дальше.
Люди не попадаются на эту ловушку, когда неправильная информация содержит очевидную ложь. Например, люди не пытаются ответить на вопрос: «Сколько животных каждого вида Никсон взял с собой в ковчег?», также они не верят, что Плутон является самой большой планетой, прочитав это в выдуманной истории.
Замечать и исправлять ложные суждения – это тяжелый труд, который требует изменения того способа обработки информации, который удобен для нашего мозга. Одно только критическое мышление нас не спасет. Наши психологические сбои несут риск, что мы купимся на неправильную информацию, дезинформацию и пропаганду. Профессиональные проверяющие фактов совершают необходимую работу по тому, чтобы выследить и убрать некорректную информацию из общего доступа. Поэтому они являются нашей самой большой надеждой на сокращение числа ошибок и их исправление, пока все мы не прочитаем или услышим ложную информацию, и не начнем встраивать ее в свое представление о мире.
Источник: The Conversation
