7 марта моему мужу поставили диагноз рак мозга. Хотя сама по себе опухоль была доброкачественной, она блокировала нормальную циркуляцию жидкости в мозге Марка, и был огромный риск, что он этого не выдержит. Опухоль располагалась в чувствительной части мозга рядом с главной артерией, и хирурги не хотели ее оперировать.
Поэтому спустя семь месяцев и четыре операции, мой муж потерял треть своего веса, не мог читать и едва ходил. Врачи посчитали, что он в достаточно хорошем состоянии, чтобы перевезти его в реабилитационный центр, однако вскоре он перешел к состоянию слабости и бреда. Однажды он встал посреди ночи, упал и ударился головой. Врачи скорой помощи забрали его в другую больницу: сканирование показало, что его опухоль выросла.
Таким образом, 11 октября мой муж прошел через пятую операцию — ту, которую хирурги так не хотели делать. Он выжил, теперь опухоли нет. Марк все еще слаб, но его аппетит вернулся. Пока я пишу эту статью, он сидит на кухне и поедает шоколадное печенье.
Никто еще не придумал инструкцию для супругов, поэтому мне пришлось на ходу учиться тому, как помочь своему мужу получить нужное медицинское лечение. Этот процесс был весьма страшным, усугубившись тем, что я жила в чужой для себя стране. Я чувствовала себя очень одиноко, беспомощно и неадекватно, и очень боялась его подвести. Поэтому, в надежде, что мой опыт поможет какому-нибудь другому супругу или супруге в похожей ситуации, я решила описать, чему я научилась.
1. Я — основной опекун своего мужа.
Чтобы убедиться в том, что мой муж получил надлежащую медицинскую помощь, мне приходилось ходить с ним на каждую встречу с врачом. Мне приходилось их назначать и запоминать даты этих встреч. Иногда мне приходилось мыть и одевать своего мужа. Мне нужно было задавать вопросы. Мне пришлось научиться наблюдать за его симптомами. Я должна была каждый день навещать его в больнице. Мне нужно было звонить в скорую помощь. Мне приходилось убеждать раздражительного врача послать еще одного врача, чтобы он осмотрел моего мужа после серьезного падения. Мне приходилось умолять своего мужа поесть и сделать упражнения, и мне пришлось понять, что это бесполезно. Мне приходилось спрашивать мнения других людей. Мне нужно было быть предусмотрительной, настойчивой и стойкой. Мне пришлось все это делать, потому что я его жена, и у него больше никого нет.
2. Хирурги и медсестры ошибаются. И я тоже.
Когда ваш муж уже прошел одну жизнеспасительную операцию, последнее, что вы хотите слышать, это то, что возможно ему понадобится еще одна. Между операцией №1 и операцией №2 я не могла понять, почему мой муж продолжает терять равновесие. Местный врач тоже не мог это объяснить. Никто не знал ответ, пока один врач наконец-то не сделал сканирование и не обнаружил, что операция №1 была неудачной. Мой муж должен был пройти вторую операцию уже на следующий день.
Операцию №3 пришлось отложить, очевидно потому что хирург не хотел возиться с хорошей работой, которую, по его мнению, он сделал во время операции №2. Операцию №4 назначили после того как по моей просьбе, которой сначала отказали, моему мужу сделали еще один скан. (Этот скан показал наличие аневризмы). За последние семь месяцев я научилась надеяться на лучшее, иметь план на худшее, и сомневаться в любом мнении врача или медсестры, которое на мой взгляд было неправильным.
3. Друзья и родственники хотели помочь, поэтому мне нужно было просто сказать им, что нам нужно.
В конечном итоге, моему мужу нужен был лишь кто-то, кто сможет убрать эту опухоль. Мне нужно было не чувствовать себя так одиноко. Я просила друзей и родственников по соцсетям не только молиться за нас, но и присылать открытки и детские рисунки, чтобы подбодрить нас. Нас просто затопили открытками, рисунками и подарками. Кто-то послал две сумки кофе от Тима Хортона из моей родной Канады. Даже когда не приходило ничего по почте, каждый раз, когда я делала себе чашку кофе, я вспоминала о десятках людей, которые думали о нас и молились.
4. Когда люди предлагают помощь, принимайте ее.
Англоговорящие общины страдают от культа индивидуализма, поэтому нам бывает сложно принять добровольную помощь. Сначала мне приходилось заставлять себя говорить «да», когда друзья из церкви предлагали помощь, позже это стало легче. В результате, люди подвозили нас с мужем или меня одну до больницы, вывозили мусор, сопровождали меня во время прогулок, когда я молилась за исцеление Марка.
5. Случаются сумасшедшие вещи.
Одно из самых болезненных воспоминаний за прошедшие семь месяцев — это когда один друг сказал мне, что я плохо справляюсь со своей задачей, что я «виновна в пренебрежении» здоровьем мужа, что Национальная служба здравоохранения хочет сделать эвтаназию моему мужу, и что единственное правильное и ответственное действие, которое стоит сделать — это вызвать вертолет, который перевезет его через Атлантический океан в США, в Клинику Мэйо (Mayo Clinic).
Хотя это мне совершенно не помогло, теперь я понимаю, что у него были благие намерения.
6. Медсестры должны признавать посетителей.
Хорошо, что медсестры в первую очередь ставят нужды пациентов, а мы работали с многими замечательными медсестрами. Я прошу только об одном: чтобы они признавали существование людей, страдающих вместе с пациентом — их супругов. Каждый раз, когда медсестра проходила мимо меня даже не поздоровавшись, я чувствовала себя обузой. Каждый раз, когда медсестра спрашивала, хочу ли я чай или кофе, я чувствовала себя благословенной. Я не говорю, что государственная медицина должна обеспечивать всех посетителей чашкой чая. Просто хочется объяснить им, что через несколько недель ежедневных посещений, супруга пациента можно считать уже почти коллегой (см. п.1).
7. Мне тоже нужно было следить за здоровьем.
Несколько добрых человек, справившись о здоровье Марка, задавали неожиданный, однако очень приятный вопрос: «А как ТЫ?» Хотя я все время беспокоилась, я была в порядке. Я достаточно ела, достаточно спала, посещала занятия и церковь. Я хорошо заботилась о своем физическом и душевном здоровье, потому что знала, что если я заболею, то не смогу посещать Марка в больнице.
8. Мои начальники — великолепные люди.
Иногда супруги долго болеющих людей теряют работу или увольняются. Они проводят столько времени с пациентом, что не могут нормально выполнять свою работу. Я не потеряла свое место, потому что информационное агентство LifeSiteNews — организация, которая действительно ставит семью на первое место.
9. На тот момент я не могла помогать никому другому.
Я очень сожалею об обещаниях, которые я дала, но не смогла сдержать. Когда меня попросили принести запеканку новоиспеченной мамочке, я пообещала приготовить очень вкусное блюдо, но так и не сделала этого. Естественно, эта женщина, приносившая Марку запеканку, когда я ездила на работу, а она была на девятом месяце беременности, вошла в мое положение.
10. Сила молитвы.
С одной стороны, возможно, хирург моего мужа — очень талантливый специалист. С другой стороны, он был удивлен, как быстро Марк восстановился после пятой операции. Доктора никогда не считали это чудом, однако я уверена, что восстановление Марка, как и то, что у меня не было никакого нервного срыва, это подарок от Бога, поддержанный многими молитвами и духовными дарами, которые предлагали многочисленные друзья и читатели. Поэтому если вы были одним из тех людей, кто молился за нас, я благодарю вас от всего сердца.
Автор: Dorothy Cummings McLean.
Источник: LifeSiteNews
