Процессы метафизических размышлений устроены сложнее, чем представлялось до сего дня. В то время как воинствующие атеисты вроде Ричарда Докинса убеждены, что Бога нет, Бог, если Он существует, весьма удивится — ведь и атеистов не существует тоже.
Ученые, занимающиеся когнитивными процессами, находят все больше оснований считать, что склонность к метафизике глубоко укоренена в мыслительных процессах человека и не может быть окончательно сведена на нет.
Эта идея может показаться многим чуждой. В конце концов, не так уж трудно прийти к мысли, что Бога нет. Правда, наука все больше склоняется к мысли, что наши убеждения не являются нашими собственными решениями. Они возникают на гораздо более глубоких уровнях сознания, свойственных всем людям.
Такая мыслительная парадигма привела некоторых ученых к заключению, что «атеизм психологически невозможен из-за устройства нашего мыслительного процесса». Грэм Лоутон, известный атеист, пишет в журнале «New Scientist»: «Ученые указывают на исследования, в которых люди, утверждающие, что они атеисты, в глубине сердца придерживаются таких религиозных по своей сути взглядов, как существование и бессмертие души».
Ничего удивительного в этом нет, считают ученые, мы рождены верующими, а не атеистами. Люди с рождения ищут образцы поведения: верят в карму, космическую справедливость, воспринимают их как данность. «Наши познавательные способности располагают нас к вере», — пишет Паскал Бойер в научном журнале Nature, добавляя, что при этом «люди осознают лишь некоторые свои религиозные идеи».
Внутренние монологи
Ученые утверждают, что «невидимые друзья» есть не только у детей. У нас у всех они есть, мы встречаемся с ними в форме внутренних монологов. По мере столкновения с новым опытом мы мыслительно делимся своими впечатлениями с отсутствующим слушателем.
Придуманный слушатель — это жена, Иисус или Будда, а может быть нечто обезличенное. Все дело в том, как человеческий разум воспринимает факты. Идентичность, телесность и даже само существование слушающего в таком процессе не важно.
«С детства люди устанавливают постоянные и важные для них отношения с выдуманными персонажами, умершими родственниками, невидимыми героями прошлого», — говорит Бойер из Университета Вашингтон, тоже атеист. Возможно, именно чувство сопричастности к сознанию Другого, считает он, отличает нашу естественную операционную систему.
Труднообъяснимые ответы
Новые данные могут объяснить затруднения, возникшие в последнее время в социальных исследованиях. В США 38% людей, называвших себя атеистами и агностиками, признались в вере в Бога или Высшие силы (Pew Forum, «Религия и невоцерковленные», 2012).
Великобританию в наши дни часто относят к категории нерелигиозных стран, что подтверждает статистика научного центра Theos. Но исследование обнаружило, что только 13% взрослых согласны с утверждением «люди — материальные существа, в которых полностью отсутствует духовный элемент». Для большинства из нас невидимые реальности существуют.
Когда исследователи опрашивали людей о том, принимали ли они участие в таких эзотерических духовных практиках, как Рейки или анализ ауры, результаты были почти одинаковые как среди тех, кто себя относил к людям религиозным, так и среди тех, кто назвал себя нерелигиозным и атеистом — от 38% до 40%.
Вывод: мы все верим в примерно одни и те же вещественные и невещественные реалии. И не столь важно, в каком виде предстает сущность более высокого порядка, несмотря на разные ответы: «Я верю в Бога», «Я верю в Высшую силу».
Эволюционная целесообразность
Если тенденция верить в сущности невещественного мира настолько неотделима от человеческого сознания, напрашивается вывод об ее эволюционной целесообразности. Социологи давно считают, что эмоциональная глубина и сложность человеческого разума означает, что погруженные в себя люди непременно страдают от экзистенциального страха. Духовные верования за тысячелетия эволюционировали, помогая природе содержать их в равновесии и продолжать существовать.
Если умирает дорогой нам человек, даже нерелигиозные люди чувствуют необходимость в прощальном ритуале, содержащем чтение из древних книг и слова, напоминающие молитвы. Во время войны солдаты-атеисты часто молятся о своем спасении.
Статистика показывает, что большинство людей, выходящих из состава организованных религиозных групп, не становятся убежденными атеистами, а следуют модели, в которой «Вселенная» или «Высшая сила» диктует человеку свои цели.
В США только 20% людей никак не связывают себя с религией, но из них только каждый десятый считает себя атеистом.
Чувство принадлежности
Существуют и другие, более социально-ориентированные цели. Религиозные группы растут быстрее, потому что люди ведут себя добропорядочнее. Каковы причины? Верующие каждую неделю слышат лекции о морали, читают книги уважаемых авторов на ту же тему, обсуждают прочитанное в группах. Неудивительно, что услышанное и прочитанное доходит до сознания людей и определяет их поведение.
Существование невидимых сущностей со своей системой моральных правил помогает предотвращать совершение многих проступков. «Люди, которые считают, что за ними наблюдают, обычно ведут себя лучше и с большей готовностью откликаются на сотрудничество, — пишет в своей статье в журнале New Scientist Грэм Лоутон. — Общества, допускающие идею сверхествественного наблюдения, обычно достигали большего прогресса, чем те, которые не верили в нее, а религиозные идеи в обществе первого типа распространялись быстрее».
Речь тут идет не о метафорическом ангеле за плечами, дающем дельные советы. Речь идет о гораздо более глубоком ощущении взаимосвязи и взаимозависимости внутри окружающего нас мира. Если я совершаю грех, то он влияет еще на кого-то и дальше может иметь последствия. Эта мысль близка верующим людям, принадлежащим всем большим религиям: будь то вера в карму или Бога, который заставляет человека «пожать то, что он посеял».
Присутствие в нарративе
Эти теории находят подтверждение в весьма неожиданной академической дисциплине из сферы языкознания и литературоведения. Один современный писатель, основываясь на наблюдениях, сделанных в Творческой лаборатории школы дизайна при Политехническом университете Гонконга, рассмотрел проявление космической справедливости в художественном нарративе: в книгах, фильмах и играх. Исследование ясно показало, что почти во всех выдуманных мирах Бог существует несмотря на то, кем истории написаны: верующими, атеистами или людьми с неопределенными убеждениями.
Божество может присутствовать в этих историях, а может и отсутствовать. Важнее здесь то, что основой истории становится связь между моральными решениями, принятыми главными действующими лицами, и их судьбой. Расплата всегда зависит от выбора человека. Безымянный, неопределенный механизм отвечает за воздаяние, и это неизменный элемент любой истории.
В историях для детей хорошие персонажи всегда побеждают, плохие — терпят поражение. В историях для тех, кто постарше, финалы могут более сложными и многозначными. Но никогда финал не будет противоречить расстановке сил в истории. Если бы роман о Гарри Поттере окончился смертью главного героя и танцами семейства Дарсли на его могиле, то зрители вышли бы из кинозала в ужасе и с немым вопросом: как же это возможно? Так же и в классической трагедии: жестокость Короля Лира к Корделии не могла не привести его к гибели.
Таким образом, в рассказываемых сегодня историях отражается присутствие некоего механизма воздаяния или высшего судьи: космической судьбы, кармы, Бога, Матери-Земли. Справедливое отношение оказывается тому, кто его достоин. Без этого механизма истории становятся сборником бессвязных случайных историй, не имеющих развлекательной ценности. Все известные истории содержат в себе процесс восстановления справедливости.
Детализированный процесс
В учебниках для сценаристов этот процесс описан детально. Будущих сценаристов учат, что в зачине истории злодей может совершить злодеяние и не быть наказанным, но главный герой обязательно пострадает даже за малейшее отклонение от морального пути. Главный герой все равно побеждает, и не потому, что он сильнее или крупнее злодея, а потому что делает правильный выбор.
Этот процесс надежно закреплен в качестве основополагающего при обучении написания сценариев или других художественных текстов, в литературоведении даже закрепился термин, описывающий особый вид историй, которые не следуют этому образцу. Эти истории называют «печальными» (bleak). Примером такой истории может быть роман «Хрупкое равновесие» Роинтона Мистри, в котором персонажи, внушающие симпатию, переживают страшные страдания, а негодяи уходят от возмездия.
Некоторые истории, подобные этой, хорошо принимаются критикой, но они редко становятся по-настоящему популярными. Истории без механизма восстановления справедливости кажутся незаконченными. Воздающий космическую справедливость не просто член какой-то особой касты, он служит глубинной цели романа или фильма.
Корни атеизма
Но если вера в справедливость естественна и глубоко укоренена, возникает вопрос: каково место атеизма? Альберт Эйнштейн, всю жизнь увлеченный метафизикой, считал, что атеизм происходит от ошибочного убеждения, что вредоносное суеверие и вера в религиозный и мистический опыт представляют собой одно и то же. По мнению Эйнштейна, атистами совершенно не учитывался тот факт, что эволюция отвергла бы не идущие на пользу виду верования и ускорила бы рост полезных убеждений.
Похожим образом Чарльз Дарвин в сентябре 1881 года на встрече с защитником атеистической кампании дистанцировался от его воззрений, посчитав их излишне «агрессивными». Известно, что в последние годы жизни Дарвин предложил использовать свой дом для богослужений и изменил домашнее расписание так, чтобы его дети могли их посещать.
Небольшая разница
Разумеется, все эти примеры не дают оснований считать, что веру в Бога утратить невозможно. Но они демонстрируют, и довольно явно, что мы способны обмануться, считая, что от нас целиком зависят решения, во что верить и во что не верить. Просто мы не отдаем себе отчет в том, насколько глубоко наши взгляды определяют наше сознание. И еще мы не понимаем, насколько меньше разница между взглядами атеистов и неатеистов, чем те изначально считали. Обе группы обладают сознанием, создающим обособленные реальности, которые включают сходные вещественные и невещественные элементы. Возможно, что разнится лишь уровень осознания и интерпретации некоторых поверхностных деталей.
Будущее
По мере распространения образованности, придет ли размеренный и сухой атеизм на смену восторженной духовности? Об этом сегодня говорят некоторые поборники атеизма. Некоторые эксперты считают, что это вряд ли произойдет. «Если безбожие процветает в условиях стабильности и благоденствия, случись климатические изменения с сопутствующими им экологическими катастрофами, уровень распространения атеизма, вероятнее всего, снизится радикально», — говорит в своей статье в New Scientist Грэм Лоутон.
Что касается нас самих, то у каждого есть близкие, смерти которых мы боимся. Мы все временами задаемся вопросом, отделено ли наше сознание от мозга и погаснет ли с его смертью и оно. Нам всем присущ экзистенциальный страх: как на личном, так и на общественном уровне. Так что необходимость в сосредоточенном покое, которого мы ищем в церквях или других местах, отведенных под встречу с невысказанным, останется и впредь. Нам, людям, такие места необходимы.
Всякий раз, читая книгу или смотря фильм, мы неосознанно ожидаем триумфа справедливости. И хотя количество «печальных историй» растет, трудно себе представить, что они завладеют умами и сердцами большинства людей и превратятся в основное зрелище.
Популярные выводы
Наблюдая существующие тренды, необходимо помнить и о растущем населении Земли. Западные страны все дальше отходят от традиционной модели семьи, все больше уделяют внимание однополым бракам и абортам по требованию. Если оставить в стороне все за и против этих процессов и обратиться к статистике, то она покажет, что население западных стран уменьшается. Европейцам и японцам не хватает собственных детей, чтобы заместить выходящие на пенсию поколения.
Африканцы и южно-азиаты, с другой стороны, в целом религиозны и придерживаются традиционных представлений о многодетной семье, что может показаться несколько старомодным с европейской точки зрения, но именно эта модель совпадает с эволюционным вектором, стремящимся к расширению генетического фонда.
«Уже сейчас ясно, что в будущем понадобится большее число религиозных людей и меньшее количество скептиков», — сказал Стив Джонс, профессор генетики университетского колледжа в Лондоне.
Возможно эти слова не понравятся поборникам атеизма. Но если допустить, что выживание человечества зависит от жизненной силы эволюции, то она должна зависеть от людей, ценящих не только свою жизнь, но и жизнь будущих поколений.
Пока же верующим людям, возможно, стоит научиться воздерживаться от сарказма и укоризны в адрес своих знакомых атеистов, неожиданно переходящих на разговор о душе. Воинствующих атеистов тоже нужно призвать перестать подтрунивать над верующими. Ведь мы все чуть более духовны, чем привыкли думать о себе.
Источник: www.science20.com
Автор: Нари Витаки
Перевел: Игорь Аленин
