Родственник шотландских королей Яков Брюс, знаменитый реформатор российской артиллерии и руководитель первого в России артиллерийского, инженерного и морского училища, устроил в башне астрономическую обсерваторию.
В 1834 году Михаил Лермонтов пишет в своем сочинении «Панорама Москвы»: «На север перед вами, в самом отдалении на краю синего небосклона, немного правее Петровского замка, чернеет романическая Марьина роща, и пред нею лежит слой пестрых кровель, пересеченных кое-где пыльной зеленью булеваров, устроенных на древнем городском валу; на крутой горе, усыпанной низкими домиками, среди коих изредка лишь проглядывает широкая белая стена какого-нибудь боярского дома, возвышается четвероугольная, сизая, фантастическая громада – Сухарева башня. Она гордо взирает на окрестности, будто знает, что имя Петра начертано на ее мшистом челе! Ее мрачная физиономия, ее гигантские размеры, ее решительные формы, всё хранит отпечаток другого века, отпечаток той грозной власти, которой ничто не могло противиться».
Сухаревская (Сухарева) башня, возведенная к 1696 году на месте, где верный Петру I стрелецкий полк во главе с Лаврентием Сухаревым (отсюда и ее название) встал на защиту молодого царя, считалась, вплоть до момента своего разрушения в 1934 году, одним из прекраснейших сооружений в России. Интересна она еще и тем, что ее залы облюбовали ближайшие сторонники российского императора из числа иностранцев – протестантов, в том числе Франц Лефорт и лютеранин Яков Вилимович Брюс. Родственник шотландских королей Яков Брюс, знаменитый реформатор российской артиллерии и руководитель первого в России артиллерийского, инженерного и морского училища, устроил в башне астрономическую обсерваторию. Верный и умелый воин, Брюс вместе с Петром I сражался с врагами России под Азовом, командовал всей русской артиллерией в ходе знаменитой Полтавской битвы, участвовал во множестве других баталий и по свидетельствам очевидцев, всегда находился на передовой вместе с солдатами, кочуя в мирных паузах вместе со своими пушками и артиллеристами по дорогам войны.
Яков Вилимович выполнял и весьма деликатные поручения русского царя — искал в Европе и приглашал на работу в Россию талантливых «мастеровых людей знатных художеств, которые у нас потребны». Верный своему Отечеству, протестант покупал в других странах нужные для развития отечественного морского дела научные инструменты, а также художественные произведения и редкости для царского собрания. Во время таких поездок он познакомился с великим немецким ученым Г. Лейбницем и затем вел с ним переписку.
Абсолютная преданность интересам России сочеталась в нем с практически кристальной честностью. Французский посланник Кампредон в письме своему правительству отмечал, что Брюс не из тех, кого можно подкупить деньгами.
Хорошо известно, что этот суровый и замкнутый человек знал несколько языков, обладал широкими научными познаниями и владел богатейшей по тем временам библиотекой. Петр I, ценивший разносторонние научные познания Брюса, в 1706 году передал в его ведение Московскую гражданскую типографию, а в 1717 году назначил президентом Берг- и Мануфактур — коллегий, поручив развитие горнодобывающей промышленности и заводского дела в России. В эпоху непрерывных войн, которые вела империя, Брюс постоянно совершенствовал русскую артиллерию, однажды пообещав русскому самодержцу, что сумеет увеличить скорострельность орудий. На что обрадованный Петр I отвечал: «Ежели сие сыщете, то великое дело будет, за которую вашу прилежность зело благодарствую».
Брюс активно переводил на русский язык иностранные книги. В 1708 году он завершил перевод «Геометрии словенски землемерия», ставшей первым гражданским печатным учебником в России. В вышедшем под его редакцией переводе знаменитого труда Иоганна Гюбнера «Земноводнаго круга краткое описание» (Kurtze Fragen aus der neuen und alten Geographie biss auf gegenwartige Zeit) по личному указанию царя уточнена глава о русском государстве – заменено традиционное для Западной Европы название Московия на новое, – Россия. В 1717 году в переводе Брюса издается фундаментальный труд великого голландского ученого Христиана Гюйгенса «Космотеорос», в которой излагается гелиоцентрическая система Коперника.
В том же 1717 году на Якова Брюса и еще одного видно российского протестанта – Андрея Ивановича Остермана, царь возложил ответственную миссию, отправив на Аландский конгресс для выработки условий заключения мира со Швецией. Знаменитый основоположник российской исторической науки Василий Татищев утверждал, что Петр I, желая повысить статус Брюса на переговорах, намеревался присвоить ему чин действительного тайного советника, но честный и щепетильный лютеранин Брюс отказался и «сам его величеству представлял, что хотя он подданной, но иноверец, оный чин ему неприличен и может впредь его величеству подать причину к сожалению».
После смерти шведского короля Карла XII переговоры были прерваны, и возобновились только в 1721 году. Своей твердой позицией Брюс, по свидетельствам современников, удачно дополнял в ходе переговоров дипломатическую осторожность Остермана и в итоге был заключен Ништадтский мир, завершивший Северную войну (1700—1721 гг.). Как известно, победа в этой войне вывела Российскую империю в число ведущих европейских государств. По условиям мирного договора, к России отошли Лифляндия, Эстляндия, Ингерманландия, часть Карелии и Моонзундские острова. «Нечаемая так скорая ведомость нас и всех зело обрадовала, … понеже трактат так вашими трудами сделан — хотя б написав нам и только бы для подписи послать шведам — более бы того учинить нечего, за что вам зело благодарствуем; и что славное в свете сие дело ваше никогда забвению предатися не может, а особливо николи наша Россия такого полезного мира не получала», — писал своим героям-дипломатам Петр I, восхищенный выгодными условиями Ништадтского мира. За этот успех Брюс был возведен в графское достоинство.
Кстати, упомянутый Татищев долгое время служил под началом Брюса и даже покупал за границей в большом количестве дорогие научные книги на средства своего командира. Вместе они трудились над изменением налоговой системы в России и замыслили разработать проект проведения в государстве генерального межевания для того, чтобы предотвратить преступления местных властей и гарантировать справедливость податей.
К сожалению, это проект, представленный Петру I в 1718 году, так и не был воплощен в жизнь.
После смерти Петра Великого Яков Брюс удалился в свое подмосковное имение Глинки, где выстроил дом с обсерваторией, разбил парк и занялся в одиночестве своими любимыми научными изысканиями. Сохранились свидетельства о том, что Брюс лечил местных жителей, составляя различные лекарства из трав. Регулярно общался Яков Вилимович только с лютеранским пастором. Испанский посол де Лириа писал о нем: «Одаренный большими способностями, он хорошо знал свое дело и Русскую землю, а неукоризненным ни в чем поведением он заслужил общую к себе любовь и уважение».
Ирония судьбы в том, что именно из-за Сухаревской башни протестант Яков Брюс, получивший за высокие заслуги перед Россией чин фельдмаршала, обрел в среде простого народа известность не военного героя и ученого человека, а волшебника и чернокнижника.
Пугающие слухи о царском колдуне распространились по Москве после того, как суеверные горожане стали замечать, что ночной порой в верхних окнах башни часто мерцает свет. Согласно преданиям, именно в темное время суток в фехтовальной комнате башни проходили под руководством Лефорта и Брюса заседания некоего секретного «Нептунова общества». Точных исторических сведений о том, чем занимались члены этого общества, не сохранилось. И вновь согласно преданию, после смерти Лефорта Брюс возглавил тайное собрание. Своим замкнутым образом жизни Яков Вилимович только увеличивал количество различных фантастических россказней вокруг себя. Как я уже говорил ранее, в башне им была устроена обсерватория, в которой он ночью созерцал звезды. «Сухарева башня весьма популярна в России — миллионы рисунков с нее разошлись по всем городам. Это очень красивое, высокое, оригинальной архитектуры здание построено Петром Великим в честь Сухаревского стрелецкого полка, оставшегося верным ему вместе с Бутырским полком во время стрелецкого бунта. Сухаревский же полк получил свое название в честь своего полковника Сухарева, искренне преданного Петру. Петр устроил на Сухаревой, башне Навигационную школу, где молодые люди обучались морскому делу, тогда еще новому на Руси. Про эту башню в народе существуют фантастические сказания.
Рассказывают, что в ней проживал колдун-звездочет Брюс и что он сделал из цветов женщину; спрыснул он ее сначала «мертвой» водой — и она воплотилась, а потом вспрыснул «живой» водой — и она ожила. Будто у Брюса была такая книга, которая открывала ему все тайны, и он мог посредством этой книги узнать, что находится на любом месте в земле, мог сказать, у кого что где спрятано… Книгу эту достать нельзя: она никому в руки не дается и находится в таинственной комнате, куда никто не решается войти. Основанием для таких вымыслов служило, конечно, то, что Брюс был образованный человек, занимался астрономией и избрал для этого Сухареву башню», — так писал о том времени Петр Богатырев в одном из очерков «Московская старина».
Умер фельдмаршал в 1735 году, прямых наследников не оставил. До нас дошли чиновничьи документы с посмертной описью кабинета Брюса, в которой указано большое количество необычных книг, например «Философия мистика на немецком языке» или «Небо новое на русском языке» и даже загадочный труд, состоявший из семи деревянных дощечек с вырезанным на них непонятным текстом. Писари детально зафиксировали и другие странные находки, — «зеркало кругловитое небольшое, в котором кажет большое лицо», «раковин разных больших и малых 99», «туфли китайские плетеные из травы», «гриб каменный», «тыква индейская», «кость мамонтовой головы», «янтари, в которых есть мушки», коробочка с «маленькой натуральной змейкой»,»некакой фрукт продолговатый», «два мячика некакого фрукта».
До сих пор отголоски суеверных глупостей о чудесном и таинственном «колдуне» и «чернокнижнике», «московском Нострадамусе» из Сухаревской башни гуляют по страницам беллетристики, странным образом проникая иногда даже на страницы исторических книг. Но еще Лев Толстой писал: «Вся чудесность Брюса состояла в разносторонних энциклопедических знаниях, что и пугало простой народ, которому было невдомек, как это обыкновенный человек мог знать столько премудростей».
Иосиф Сталин разрушил Сухаревскую башню. От некогда выдающегося строения остались только фотографии и воспоминания. Могила Якова Брюса в начале XX века также была разрушена, останки графа утрачены. В фондах Государственного Исторического музея хранятся лишь его отреставрированные кафтан и камзол. Вполне возможно Яков Вилимович Брюс гулял в них по залам облюбованной им башни, с высоты которой было так удобно наблюдать с помощью телескопа за звездами над ночной Москвой.
Кстати, рассказывая о Якове, нельзя не упомянуть и о его старшем брате – Романе (Роберте) Вилимовиче Брюсе, тоже протестанте, российском генерал-лейтенанте, участнике Северной войны и первом обер-коменданте Санкт-Петербурга. Согласно историческим сведениям, в самом начале строительства города он отразил несколько нападений армии шведского генерала Г. Майделя а через несколько лет отстоял город от нападения войск генерала Г. Либекера, который хотел вернуть Швеции Ингерманландию и срыть Санкт-Петербург. Конечно, Роберт Брюс – лишь один из многих христиан-протестантов, кто защищал град Петра от врагов и строил его. Но как факт, именно под руководством протестанта русская армия не позволила шведам уничтожить будущую столицу российской империи, которая во многом усилиями протестантов же превратилась в один из прекраснейших городов мира.
