Статья содержит выдержки из речи, произнесенной перед студентами Парламента Канады директором Семейной программы Кардус, Андрэа Мрозек (Andrea Mrozek).
Новый статус кво Парламента Канады в отношении прав женщин содержит миф, и он заключается в следующем: женщины поддерживают право на выбор, а право выбирать поддерживает женщин. Однако согласно этому мнению, те женщины, которые поддерживают доступ к абортам, не важнее и не приоритетней тех женщин, которые его не поддерживают.
Является ли аборт правом женщины? Или он наоборот отбирает у нее права?
Физическая автономия матери, женщины, предваряет права человека, который пока находится в состоянии зародыша. Для тех, кто выступает за жизнь, автономия — это лишь один аспект жизни (из многих), который к тому же не является определяющим.
Для людей отношения являются гораздо более важным, определяющим и реальным аспектом, чем автономия. Аборт, во многих смыслах, это свидетельство того, что отношения были сильно нарушены.
Такие женщины как я, предпочитают рассматривать аборт через призму добра, истины и красоты, вместо того, чтобы рассматривать выбор через призму автономии.
Опрос, проведенный организацией Кардус и Форумом Ангус Рейд (Angus Reid Forum) в Международный женский день 2016 года, показал, что почти шесть из десяти канадских женщин считают возможным выступать за жизнь и при этом быть феминисткой. Пять из 10 мужчин говорят то же самое.
Опросы постоянно показывают, что за жизнь выступает больше женщин, чем мужчин.
Я бы хотела представить некоторые причины, почему позиция в защиту жизни больше направлена на соблюдение прав женщин, рассматривая это через призму добра, истины и красоты.
1. Доступ к абортам никак не связан с равенством женщин.
Те из нас, кто выступает против абортов, понимают, что аборт пытается уравнять мужчин и женщин так, как это сделать невозможно, да и нежелательно. Как общество, мы ценим расовые различия. Мы ценим национальные различия. Точно так же мы должны ценить различия между мужчинами и женщинами. Нет никакого способа повернуть беременность вспять. Она оставляет на женщине отметку, влияет на нее вне зависимости от того, чем заканчивается.
Американский психолог, Рейчел МакНейр (Rachel MacNair), выступающая в защиту жизни и мира, называет аборт «повальным насилием» над женщинами, потому что «операция, произведенная над здоровым организмом — это нанесение увечья, а подобная операция, выполненная без адекватного информированного согласия — это физическое насилие».
Женщины практически никогда не говорят о возможных негативных последствиях аборта, поэтому можно считать, что информированного согласия нет. Тот факт, что мужчины не могут забеременеть, а женщины — могут, попадает под категорию ценных отличий, а не препятствий для равенства, которые необходимо преодолеть.
2. Аборт вредит здоровью женщин
Этому существует масса доказательств. Документальная книга «Hush», написанная женщиной, выступающей за выбор, просматривает различные аспекты здоровья женщины после аборта, включая активно обсуждаемую связь аборта с раком груди.
Вывод? Беременность — это не заболевание. Это не патология. Предоставление абортов — это не здравоохранение, потому что беременность — это не болезнь.
3. Представление аборта в виде выбора вредит даже тем женщинам, которые бы его не выбрали
Доступ к абортам и изобретение противозачаточных значительным образом изменили наш взгляд на женщин, их тела и природу беременности. Статья 2009 года в журнале First Things под названием «Ее выбор, ее проблема» соединила эту мысль воедино. Автор данной статьи, профессор юриспруденции из Йельского университета Ричард Стит (Richard Stith), писал: «Секс больше не приводит к рождению. Учитывая доступность элективного аборта, сексуальный акт может привести только к выбору. Именно выбор влияет на рождение».
И это справедливо для любой женщины в стране, вне зависимости от того, будет она делать этот выбор или нет. Таким образом, каждая женщина вынуждена подчиниться режиму выбора. Стит пишет следующее:
«Присутствие на сексуальном рынке женщин, желающих сделать аборт, уменьшает переговорную силу каждой отдельной женщины. В результате этого, пугая возможностью потерять своего мужчину, женщину можно вынудить сделать то, чего она делать не хочет: заниматься небезопасным сексом, приводящим к нежелательной беременности, а затем к аборту, которого она все это время пыталась избежать».
«Несмотря на то, что в данном случае аборт не является насильным в буквальном смысле, он будет, в определенной важной степени, навязанным женщине.
Использование термина «сексуальный рынок» здесь тоже важно. Смысл аборта заключается не в аборте как таковом. Он кроется в нашей сексуальной этике и в том, как мы рассматриваем секс. Очень важно понимать, как меняется рынок из-за присутствия как противозачаточных, так и аборта. Никто не будет спорить с этим, хотя мы придерживаемся разных точек зрения в отношении того, положительные это перемены или негативные.
Однако поддержка идеи, что эти изменения негативные, идет со всех сторон. Стит цитирует слова радикальной феминистки Кэтрин МакКинон (Catherine MacKinnon): «Аборт способствует гетеросексуальной доступности женщин… Фонд Плейбой с самого начала поддерживал право на аборт».
Она добавила, что решение Верховного Суда США по делу «Рой против Уэйда» «выставляет право на частную жизнь похожим на удар, который воспринимается как подарок», потому что «практически весь контроль, который выиграли женщины (от легализации абортов) попал прямо в руки мужчин».
4. Аборт освобождает мужчин от ответственности
Аборт учит мужчин, что у секса нет последствий. Когда я спрашиваю у парней, что они думают об аборте, я получаю одинаковый ответ: «Я бы никогда не сказал женщине, что ей делать». Эти слова — смертный приговор для их ребенка в разуме и сердце женщины. Они показывают, что мужчина совершенно не заинтересован в совместной жизни, т.е. в воспитании сына или дочери. Мужчины почти никогда не думают, что это ИХ сын или дочь, потому что им снова и снова повторяют, что не надо так думать.
Однако именно это и представляет собой плод — это его ребенок, и мужчина — его отец. Мужчин необходимо учить уделять время и сближаться со своими детьми. Аборт убирает эту возможность, как и возможность принятия на себя ответственности в случае, если мужчина этого хочет. В действительности аборт, настолько глубоко внедрившийся в сферу выбора женщины, говорит миру о том, что мужчины и отцы не имеют никакого значения.
В некоторой степени в Западном мире это все больше становится истиной.
Реклама Организации по планированию семьи в 1980-х годах: «Когда она беременеет, беременеешь и ты», была гораздо более разумным подходом к тому, как мужчины и женщины переживают незапланированную беременность; и это показывает, как далеко мы зашли в сферу идеологических крайностей.
Мэрилин Копп (Marilyn Kopp), член организации «Феминистки за жизнь», пишет: «Аборт, который наша культура часто воспринимает как решение неожиданной беременности, пытается излечить сексуальную ассиметрию: биологический факт, что женщина может забеременеть, а мужчина — нет. Он делает это, возлагая всю ответственность позаботиться (или избавиться) от жизни потомка, развивающегося человеческого существа, только на женщин»
5. Быстрый вопрос: где доказательства того, что аборты помогают женщинам продвигаться?
Идея, что аборт, или лучше сказать, доступ к абортам, увеличивает права женщин или повышает их позицию в обществе всегда был и всегда останется просто мнением. Мы никогда не задаемся вопросом, как в практическом плане это может быть правдой. Всегда ли женщины без детей имеют больше власти? Маргарет Тэтчер могла бы сказать «нет».
На этот вопрос нельзя ответить, опираясь на науку. Однако меня беспокоит тот факт, что никто его не задает и не обсуждает.
Если мы заявляем, что автономия имеет наивысшую ценность, что способность выбирать, даже если это плохой выбор, делает нас людьми, тогда нам следует хотя бы запастись доказательствами, что такая позиция помогает нам процветать. Вместо этого, женщин просят просто слепо принять мнение о том, что аборт способствует их процветанию.
6. Ранние феминистки лучше разбирались в этом вопросе
Женщины, которые завоевали нам право голосовать, понимали необходимость поддерживать представительниц слабого пола так, чтобы им не нужно было забирать жизнь у своего не рождённого ребенка.
«Те же женщины, которые боролись за право голосовать, также боролись за права не рожденных и за то, чтобы их матерей поддерживали», — пишет Мэрилин Копп.
Ранние феминистки использовали крепкие выражения, высказываясь против аборта как «убийства детей». Наши праматери-феминистки признавали аборт как симптом подавления, а не освобождения женщин.
Мэтти Бринкерхофф (Mattie Brinkerhoff), член первой волны феминисток-суфражисток в 1869 годах писала: «Когда человек крадет, чтобы удовлетворить голод, мы можем спокойно заявить, что с обществом что-то не так. Поэтому, когда женщина уничтожает жизнь своего не рожденного ребенка, это свидетельство того, что, либо образование, либо обстоятельства жизни ее сильно искалечили».
Послушайте Викторию Вудхалл (Victoria Woodhull), защитницу свободной любви и первую женщину-кандидата в американские президенты, которая в 1875 году заявила: «Мужчины не должны больше оскорблять весь женский пол, говоря, что свобода означает деградацию женщин. Каждая женщина знает, что если бы она была свободна, то никогда бы не стала носить нежеланного ребенка, и даже не подумала бы о том, чтобы убить его еще до рождения».
7. Аборты уничтожили миллионы женщин земного шара
Селективные аборты были зафиксированы по всему миру в странах, где предпочтение рождению сыновей вместо дочерей считается нормой. Это не секрет, и мы пытаемся с этим бороться.
Селективные аборты — это самое экстремальное последствие дискриминации женщин. Неважно, что мы все разделяем желание прекратить дискриминацию женщин. Человечество не увидит конца уничтожению женщин на планете, пока не прекратит аборты.
Мара Хвистендал (Mara Hvistendahl), выступающая за выбор, пишет в книге «Неестественная селекция» о том, что ООН в Индии считает это проблемой, однако отказывается даже использовать слово аборт.
«Спустя десятилетия борьбы за право женщин на выбор результата своей собственной беременности, сложно повернуться и указать на то, что женщины злоупотребляют этим правом, что данный выбор был извращен», — пишет Хвистендал.
8. Аборт забирает жизнь уникального, отдельного человеческого существа
Учебники по эмбриологии говорят, что жизнь начинается при зачатии, однако женщинам не нужен учебник, чтобы понять этот очевидный факт. И попытка называть это комком клеток с женщинами тоже не пройдет. Столкнувшись с нежелательной беременностью, напуганные, одинокие и беспокоящиеся на этот счет, мы все знаем, почему нас это пугает. Потому что ребенок уже развивается, и именно к этому ребенку мы, как нам кажется, не готовы.
В тот момент женщины не осознают, что никогда не будут совершенно готовы к рождению ребенка, не говоря уже о его воспитании. Однако те, кто выступает за жизнь, никогда не предъявляют будущим матерям подобного требования.
Есть нечто мистическое в зарождении жизни, и также есть в этом нечто неконтролируемое. Беременность и дети — это не выбор. Такая постановка вопроса в корне неправильная. Не рожденные младенцы не являются выбором также, как им не были ваши рожденные дети, и как им не является любой человек. Когда меня одолевают сомнения в этом, я использую принцип SLED: ценность Жизни не зависит от размера (Size), уровня развития (Level), окружения (Environment) или уровня зависимости от других (Degree of Dependency).
Когда я думаю о жизни, я предпочитаю считать, что существуют важные принципы помимо моей собственной независимости.
Автор: Andrea Mrozek
Источник: MercatorNet
