Я как ослик Иа. Я это знаю. У меня стакан всегда наполовину пуст, все происходит по самому худшему сценарию, я постоянно обращаю внимание на несовершенства, непрестанно переживаю, что все будет плохо, и завидую людям, которые, на мой взгляд, без всяких усилий излучают беззаботность и веселье.
Это не говорит о том, что в моей жизни нет места радости, просто мне это дается не так легко, как другим. И хотя я по всем параметрам подхожу под традиционное определение «противоположность оптимисту», я никогда не думала называть себя пессимистом.
По большому счету, причиной этому являются ассоциации, связанные с данным термином. В Америке господствует тирания позитива, поэтому зачастую я ловлю себя на беспокойстве о том, сколько я беспокоюсь. Я переживаю из-за своего угрюмого внешнего вида, потому что наша культура подчеркивает ценность жизнерадостного внешнего вида.
И я также беспокоюсь о том, что все это может потенциально повлиять на мое здоровье и благополучие окружающих. Всего несколько месяцев назад в газете New York Times было объявлено, что «исследования доказали неоспоримую связь между положительным взглядом на жизнь и пользой для здоровья, выражающейся в снижении давления, уменьшении проблем с сердцем, лучшем контроле за своим весом, и более здоровом уровне сахара в крови». Множество статей также содержат схожие идеи, выраженные в разительной черно-белой манере: оптимисты живут дольше, а пессимизм убивает.
Однако некоторые исследования предполагают, что все не так просто. Например, в 2016 году в ходе исследования более 700 тысяч британских женщин, ученым так и не удалось найти связь между счастьем и долгожительством. Это наводит на вопрос: что отличает эту конкретную группу исследуемых? Возможно определенную роль играет культура: британцы в общем более терпимо и спокойно относятся к угрюмости.
Новые исследования показывают, что культурное восприятие душевного состояния может действительно определять степень его влияния на здоровье. В работе, опубликованной в прошлом месяце в журнале Psychological Science, команда психологов из Университета Висконсин-Мэдисон доложила, что позитивность связана с улучшением показателей здоровья у американцев, однако у японцев это не наблюдается.
Авторы исследования проанализировали данные о здоровье 1017 американцев и 374 японцев, взятые из исследований, проведенных в США и Японии на деньги Национального института старения. Участники исследований рассказывали о том, как часто они ощущали десять разных положительных эмоций за последние 30 дней, также у них были взяты образцы крови на анализ уровня липидов — показателя сердечного здоровья.
Даже принимая во внимание такие факторы как возраст, пол, социоэкономический статус и хронические проблемы со здоровьем, ученые обнаружили существенное различие между двумя группами: «У взрослых американцев, испытывавших высокий уровень положительных эмоций, таких как «радостный» и «чрезвычайно счастливый», обычно наблюдался здоровый уровень липидов в крови», — объясняет ведущий автор исследования, Джиа Ю (Jiah Yoo), однако среди японцев такого не было. Различие, добавила она, «предполагает, что последствия положительных эмоций не зависят целиком и полностью от неотъемлемой природы положительных эмоций: они также сформированы культурным контекстом Америки».
«В американской культуре ощущение положительных эмоций считается желательным, плюс его также поощряют через социализацию», — объясняет Ю. — «Однако в восточно-азиатских культурах обычно считается, что у положительных эмоций есть свои темные стороны: они мимолетны, могут привлекать нежелательное внимание других людей и отвлекать от сосредоточения на важных задачах».
Предыдущее исследование пришло к аналогичному заключению. Например, стэнфордовское исследование 2015 года среди 690 китайцев и американцев показало, что американцы обычно пытаются максимизировать положительные эмоции и минимизировать негативные, тогда как китайские испытуемые обычно испытывают смешанные эмоции. Авторы работы утверждают, что результаты связаны с разным отношением к важности личности: индивидуалистическая культура США делает больший акцент на том, что люди должны добиваться лучшего для себя, тогда как более коллективные восточно-азиатские культуры ставят в приоритет благо всей группы.
Ю полагает, что положительное мышление улучшает наше здоровье только потому, что нас воспитывали с убеждением, что это оптимальное состояние — на самом деле, если смотреть объективно, эмоции и их выражение не так хороши или плохи, как мы считаем. В конечном итоге, испытывать полный спектр эмоций — вполне нормально, и по меньшей мере одно исследование показало, что от принятия своих негативных эмоций есть польза. Ю говорит, что, возможно, душевное и физическое здоровье американцев может улучшиться, если они начнут больше принимать негатив.
Однако данное исследование имеет свои белые пятна: оно показывает только соотношение, а не причинно-следственную связь. Ю утверждает, что оно также не упоминает тот факт, что «иногда положительные эмоции являются нездоровыми, даже в США». На самом деле, некоторые исследования указывают на вред для здоровья из-за неустанной погони за позитивом и счастьем.
Отчасти, вопрос заключается в том, что значение счастья тоже может варьироваться в зависимости от культуры. Например, «американская концепция счастья подчеркивает оптимистичность, тогда как китайцы считают, что счастлив тот, кто может сохранять торжественность и сдержанность. Это означает, что в Америке воодушевленное эмоциональное состояние считается счастьем», — объясняет психотерапевт Нангьен Лим (Nangyeon Lim), профессор из Университета Kyungil в Южной Корее. — «Напротив, в Китае показателем счастья считается спокойное положительное эмоциональное состояние».
Активными эмоциями считаются такие как страх, злость, нервозность, раздражение, удивление, энтузиазм, восхищение, радость или воодушевление, а неактивными — ощущение удовольствия, скуки, расслабленности, спокойствия, грусти, умиротворенности, мрачности или довольства.
Поэтому дело не в том, что американцы больше стремятся обрести счастье: у них также есть границы того, насколько интенсивным должно быть это ощущение. «Жители Запада ценят активные эмоции больше, чем жители Востока, поэтому они продвигают виды деятельности, которые вызывают эти эмоции», — отметил Лим. — «Даже западные дети учатся по сказкам, что активные эмоции — это идеал, а для детей Востока противоположно обратное».
Мне комфортно осознавать, что по меньшей мере одна культура принимает мою мрачность, и что презрение к людям с моим темпераментом не повсеместно. Я, возможно, никогда не смогу полностью принять то, что нормально быть грустной, но я знаю, что нужно быть к себе мягче, и меньше беспокоиться, когда я не соответствую собственным или общественным ожиданиям. Возможно, мне необязательно всегда испытывать восхищение — удовольствия будет вполне достаточно.
Источник: The Cut
