В своей книге “Вера против факта”, опубликованной в 2015 году, биолог и полемист Джерри Койн (Jerry Coyne) начал очередную атаку на религию: наука и религия, писал он, являются “несовместимыми таким же образом и в таком же смысле, как рациональность несовместима с иррациональностью”. Подобные обобщения всегда были довольно распространены, часто подкрепляясь отсылкой к осуждению Галилея Римской католической церковью в 1633 году или размолвке в Оксфорде в 1860 году между Томасом Г. Гексли (T. H. Huxley) и епископом Самюэлем Уилберфорсом (Samuel Wilberforce) по вопросу эволюции.
Подобные утверждения имеют последствия и для общественной жизни. 16 сентября 2008 года профессор Майкл Рейс (Michael Reiss), биолог-эволюционист, ушел с поста директора департамента образования Королевского общества. Его увольнению способствовали замечания о том, как школьные учителя естественных наук должны относиться к вопросам о происхождении. Профессор якобы заявил следующее: “Ученым следует рассматривать креационизм не как ошибочное представление, а как другое мировоззрение”.
Незадолго до того, как Рейс подал в отставку, лауреат Нобелевской премии сэр Ричард Робертс (Richard Roberts) написал президенту Королевского общества, сэру Мартину Рису (Martin Rees), письмо с требованием: “Профессор Рейс должен уйти, либо его следует попросить оставить свою должность как можно скорее… Мы узнали, что профессор Рейсс — священнослужитель, что уже само по себе нас беспокоит”, далее в письме сказано:
“Кто вообще мог подумать, что он может быть подходящим директором департамента образования, от которого можно ожидать ответа на вопросы касательно различий между наукой и религией в обоснованном, научном смысле?”
Комментируя данный эпизод в журнале New Scientist, еще один Нобелевский лауреат, сэр Харольд Крото (Harold Kroto), отметил:
“Невозможно, чтобы рукоположенный служитель, для которого неподтвержденная догма должна представлять один из основных, если не главный оплот в жизни, может честно или бескорыстно представлять свободомыслящую, основанную на сомнении научную философию”.
Осложнения
В этих утверждениях содержится предположение, что наука и религия неизбежно находятся в состоянии конфликта. Однако нам следует задать вопрос, действительно ли это справедливо, учитывая многообразие способов понимания отношений между наукой и религией.
Существует много наук и много религий. Специфические инновации, проблематичные для одной религиозной традиции, могут быть малозначимы для другой. Одна ветвь науки может являться угрозой для религиозных убеждений, тогда как другие — нет. Заявление о неизменном конфликте между наукой и религией является неправомерным, поскольку, как отметил философ Джон Грэй (John Gray), такие понятия как “религия” и “атеизм” лишены сущности.
Наука иногда может давать ответы на вопросы, заданные в рамках традиционных верований, однако они также оставляют место для религиозного интереса и посвящения. Каким образом мы ранжируем по приоритетам соперничающие между собой научно-исследовательские проекты? При ограниченных ресурсах мы должны задаваться вопросом, что наиболее важно для человечества. Однако это не научные вопросы, как определил историк Ной Юваль Харари (Noah Yuval Harari) в своей книге-бестселлере “Sapiens”, только религии и идеологии пытаются на них ответить: “Научное исследование может процветать только в союзе с некоторой религией или идеологией”.
Поскольку наука и религия могут не только вступать в конфликт, но и дополнять друг друга, история их взаимоотношений весьма непростая.
Точки воспламенения и зоны обмена
Оглядываясь на историю, мы определенно можем найти немало случаев, когда наука и религия вступали в конфликт. Назовем это точками возгорания. Среди них — отвержение чудес теми, кто убежден, что природа связана естественными, нерушимыми законами, или отрицание человеческой свободы людьми, рассматривающими человеческий разум как просто результат химических процессов в мозгу.
В начале 17 века некоторые католики были весьма обеспокоены новыми теориями о природе материи, поскольку они означали новые вызовы для их понимания Евхаристии. У иудеев запрет на астрологию с 200 по 500 гг. нашей эры задержал развитие астрономии, а у ученых, изучающих библейские тексты, постоянно вызывает противоречие дарвиновская теория эволюции.
С другой стороны, мы можем найти множество точек соприкосновения и взаимообогащения, своего рода зоны обмена. Возьмем, к примеру, библейскую идею о том, что все человечество произошло от одного источника. Это мнение вдохновило на поиск первого человеческого языка и маршрутов распространения ранних людей по земному шару.
Такие научные изобретения 17 века как телескоп и микроскоп были задуманы как способ обратить вспять последствия грехопадения Адама. Научные методы и инструменты разрабатывались как средства для нейтрализации вреда, который по идее нанесла греховность человека его когнитивным способностям и аппарату чувств.
Также можно рассмотреть вопрос о творении мира. Данная идея стала основополагающей для науки об экологии. Ключевые ранние работы по естественной истории, подчеркивающие близкие связи между организмами и их окружением, были мотивированы по большому счету верой, что Бог поселил животных и растения в ту среду обитания, которая им больше всего подходит.
В современном мире можно получить много пользы от диалога между теологической антропологией и трансгуманизмом. Новые возможности и технологии поднимают важные вопросы о том, что означает быть человеком, а на эту тему богословы могут многим поделиться. В крайнем случае, теология является полезным источником для выражения ценностей, с помощью которых можно решить, какие человеческие способности следует усовершенствовать прежде всего.
Выживание религии
Учитывая разный источник авторитета, всегда будет присутствовать потенциал для напряжения, различий, даже враждебности между представителями научного и религиозного сообществ. Однако напряжение, различия, враждебность и даже конфликт — не то же самое, что неизбежная война. Многие религиозные люди абсолютно безразличны к науке, а многие ученые переживали отчужденность от религии. Взаимное подозрение встречается довольно часто. Однако опять же, безразличие, отчуждение и подозрение — это не то же самое, что война.
Смысл самих слов “наука” и “религия” прошел значительную трансформацию. Только во второй половине 19 века “наука” стала удобным щитом, охватывающим широкий спектр специализированных эмпирических исследований, предположительно, однако не всегда правомерно, объединенных общим “научным методом”.
Могут ли религии выжить в технологическом обществе? Уже выжили, по важной причине. Они помогают обрести себя и пытаются найти смысл событий, интерпретировать Вселенную, а не просто объяснить ее. Как знаменательно сказал Терри Иглтон (Terry Eagleton): “Верить в то, что религия — провалившаяся попытка объяснить мир…это как считать, что балет — провалившаяся попытка добежать до автобуса”.
Источник: The Conversation
