Если правильно подойти к вопросу, путешествия могут помочь нам увидеть красоту других культур и способы жизни, не принижая ни первостепенность истины, ни значимость собственной родной страны.
В нашем времени путешествия сами по себе считаются важной составляющей благополучной жизни. Верно и то, что правильное понимание культурного разнообразия должно включать реальные, практичные встречи с обычаями и привычками других людей и мест. Однако некоторые комментаторы идут дальше: с их точки зрения жизнь, наполненная путешествиями, это самая лучшая жизнь. Они очень ценят «бродячую форму жизни», путешествия и знакомства с определенными культурами в течение какого-то промежутка времени, пока не перейдут к следующей. Выгода от подобного образа жизни предположительно заключается в свободе от давящей привязанности к работе, к месту и даже к семье. С этой перспективы, у путешествия нет большего предназначения: «Мы путешествуем ради путешествий», — пишет Эндрю Блэкмен (Andrew Blackman).
Любой человек, когда-либо путешествовавший в другую страну или город, может точно описать свои живые, уникальные переживания и осязаемые картины, которые наполнили эту поездку открытиями. Знакомство с другими частями света приносит возобновленное чувство удивления и восхищения великим разнообразием обычаев и культур, которые они представляют.
Однако путешествия имеют более глубокое значение, которое часто либо игнорируют, либо открыто отвергают. Размышления над древнегреческой практикой политической теории может помочь нам понять путешествия с более целостной и дополняющей стороны как в плане их собственной пользы, так и их важности для общества. Подобные рассуждения также показывают, почему внутри нашего связанного воедино и движимого технологиями мира жизненно важно культивировать правильное отношение к поселениям и местам.
Уроки древних греков
Древнегреческая практика политической теории была основана на центральной роли путешествий. По поручению своего города греческий теоретик путешествовал в различные города и государства, чтобы понаблюдать за местной жизнью. С помощью близкого и внимательного изучения теоретик оценивал практики, обычаи и способы жизни, проявляющиеся через язык, историю, архитектуру, философию, социальные и политические институты каждого города. Затем он возвращался в свой родной город и давал обоснованное объяснение тому, что видел. Другими словами, важной задачей теоретика была способность объяснить, почему обитатели другого города жили именно так.
Теоретик оценивал культуру других городов, анализируя то, насколько определенные практики приносили пользу, и соотносил результаты своих наблюдений с вечными вопросами о человеческом счастье, справедливости и в особенности дружбы. Его отчет должен был помочь жителям его собственной родины достичь лучшего понимания своих собственных привычек и обычаев.
Например, наблюдение за образом жизни спартанцев с их акцентом на военные качества имело под собой не только научный, антропологический интерес. Оно также позволяло задаться вопросом, насколько и до какой степени спартанский образ жизни согласовывался с хорошей жизнью. В своем труде «Политика» Аристотель утверждал, что, хотя некоторые формы милитаризма являются необходимыми для поддержания правосудия, умаляющая честь и достоинство человека спартанская политика неизбежно привела бы к созданию империи, в которой военное дело приобрело бы преувеличенную важность.
Цель путешествий
Эта древняя практика может помочь осветить и скорректировать наши современные представления и практики в сфере путешествий. Первая просветительная позиция, которую стоит упомянуть, касается пользы путешествий как таковых.
Когда греческий теоретик путешествовал в другие города, предполагалось, что подобная поездка сама по себе полезна. Эстетические переживания, участие в играх и церемониях или кулинарные особенности других земель свидетельствовали о разнообразии совершенства, которое проявляется за пределами наших культурных и национальных границ. Посещение оперы в Лондоне помогает нам увидеть другое искусство и ощутить необходимость в высокой культуре, доселе нам неизвестной. Вкус вина из виноградников Долины Напа дает нам углубленное представление о центральной роли почвы и сельского хозяйства для процветания региональной экономики. Этот опыт позволяет нам развить здоровое ощущение космополитизма, который помогает нам преодолеть провинциальную зашоренность и узость взглядов.
Хотя подобный опыт имеет ценность сам по себе, есть и другая сторона путешествий — та, которую нам показывает практика греческих теоретиков. Описанный выше вид рационализации не является современным: он не особо абстрактный, научный или рационалистичный. Политическое познание, как и культурное, весьма практично. Другими словами, оно включает широкое разнообразие сложностей и проблем, возникающих при человеческом взаимодействии и действиях, которые нельзя свести к единообразному менталитету. На самом деле, Аристотель жаловался на тех политических теоретиков, которые утверждали, что познание различий человеческих взаимоотношений совпадает с точностью, обнаруженной в теоретическом знании.
В то же время, это не означает, что ради практики необходимо отказаться от теории. Греческий теоретик понимал, что его задача близко связана с практикой. Взаимодействие теории и практики считалось взаимообогащающим, а не взаимоисключающим. Как утверждает Джон Сири (John Seery), именно это сделало политическую теорию греков эпической, потому что она сумела «бросить интеллектуальный вызов фундаментальным предпосылкам общества». Это было возможным именно благодаря связи между теорией и гражданским посвящением. Как обобщил Патрик Денин (Patrick Deneen): «граждане философской деятельностью занимались на благо города: она рождалась из той же благодарности и заботы, которая побуждала их храбро защищать его в ужасных афинских поражениях при Потидее, Амфиполисе и Делиуме. Сократ считал, что существует нерушимая связь между гражданской верностью и критической деятельностью жителя города. Мы неправильно понимаем древнее представление о «теоретизировании», если не признаем переплетение патриотизма и философии».
Путешествие и патриотизм
Подобные размышления о путешествиях и политической теории могут предоставить понимание и защиту верности своей родине. Понятие родины вызывает в памяти настроения и идеи, связанные с домом, местным сообществом, которые имеют значимые последствия для нашей социальной и политической жизни.
Профессор Келли Скотт Франклин (Kelly Scott Franklin) недавно заявил, что этот концепт является центральным в «Одиссее» Гомера. Франклин пишет: «Одиссея» Гомера представляет собой нечто большее, чем просто эпичное путешествие домой. Вместо этого мы видим, что Гомер очень озабочен сохранением стабильности семьи, разрабатывая пугающие социальные и политические последствия ее распада». Аргументы профессора напоминают взгляд Аристотеля, считавшего, что неотъемлемые отношения между домашней и политической жизнью возникают из того факта, что последняя является конечной причиной первой. Наше самоосознание как домочадцев, как открывает «Одиссея», неразрывно связано с тем, как мы участвуем в общественной жизни.
Однако это участие и забота о других людях в поместном обществе изначально коренится в защите и любви к дому. Роджер Скрутон (Roger Scruton) наблюдает следующее: «Дом — это место, где если ты устраиваешь погром, тебе приходится его убирать; это место, которое ты сознательно делишь с другими людьми. Оно отмечено теми церемониями и событиями, в которых время замирает, а присутствие других, не только живущих, но и умерших и не рожденных, весьма ощутимо. Конечно, в нашем потребительском обществе требуется усилие, чтобы остановить внутренний порыв к самоудовлетворению и позволить себе осознать эти переживания. Однако мы это делаем, и нужно поощрять себя делать это более полно и осмысленно, чтобы наша привязанность проявлялась в том, что приносит пользу всем».
Современное типичное понимание себя и своего желания путешествовать приводит нас к тому, что мы отделяемся от сообщества, которое сформировало нашу личность. Становится сложно представить себя в роли домашних, гражданских или общественных существ — реальных участников порядка и управления определенного места, если мы культивируем точку зрения, которая состоит из более глобализированных понятий. «Космополиты» заявляют, что они дома во всем мире, однако как ни странно и как ни печально, они не привязаны ни к какому месту. Эти идеи были хорошо освещены в недавних исследованиях сенатора штата Юта, Майка Ли (Mike Lee), опубликованных в ходе его Проекта социального капитала (Social Capital Project). В выводах проекта приведен детальный анализ современного состояния ассоциативной жизни в Америке. Центральная линия рассуждений, проходящая через весь доклад, заключается в том, что американцы переживают стремительный упадок социального капитала, особенно заметный в подрыве привязанности к семье, гражданской жизни и частых религиозных практик. Чувство и переживание большей оторванности от этих сообществ привели к увеличению экзистенциального страха и потери цели.
Будем надеяться, что в следующий раз, отправляясь в дальний путь, мы будем помнить о древнем представлении о путешествиях. Мы сможем увидеть пользу и красоту других мест, которые составляют богатство культурного разнообразия. Это разнообразие позволит разглядеть красоту другой культуры, не принижая во имя «глобализации» ни главенство истины, ни значимость собственной страны. И, как ни парадоксально, более полный отчет о путешествии позволит нам не пренебрегать тем, что Роджер Скрутон называет самым важным ресурсом: «домом и нашей привязанностью к нему».
Источник: The Public Discourse
Автор: Brian Jones
